Он обратил внимание на ее сконфуженность. — Отвернись от объективов, дорогуша, не хочу, чтобы безопасность дома в следующий раз, когда ты усвоишь свой урок и придешь сюда в нормальной одежде, узнали в тебе ту же шалаву, что так нагло сейчас крутит передо мной своей маленькой круглой попкой.
— Думаю, они видят такое не в первый раз, — как могла с сарказмом ответила Влада.
Он лишь усмехнулся в ответ, покачав головой.
— Бестолковая…
Они подошли к лифтовой зоне. Васель нажал кнопку. Лифт как назло ехал очень медленно. Все это время она старалась смотреть куда угодно, только не на него. Он же, наоборот, не спускал с нее глаз.
Какой- то внутренний бес в очередной раз дернул ее за веревочки. Чувствуя его наглое внимание, она не нашла ничего более умного, кроме как показать ему язык в дразнящей манере, после чего с деланной презрительностью отвела от него глаза.
Он никак не прореагировал, все так же не отрывая взора смотрел на нее. Лифт подъехал. Он молча указал ей рукой войти внутрь. Как только двери закрылись, молниеносным движением оказался вплотную прижат к ней. Его рука с силой сдавила ее талию.
— Еще раз ты сделаешь или скажешь что - нибудь дерзкое, и обещаю тебе, ты оооочень пожалеешь — злобно прошипел Васель. Влада попыталась вырваться, но он не дал ей, еще сильнее прижимая к себе.
— Будешь и дальше строить из себя обиженную принцессу цирка, я трахну тебя прямо здесь, ты этого хочешь?
Влада перестала вырываться, закрыв глаза и глубоко вздохнув. Немного помедлив она вдруг широко их открыла, посмотрела на него знойным взглядом и, прикусив губу, прошептала ему на ухо: да, хочу...
Васель тяжело сглотнул, по его телу пробежала возбужденная дрожь. Он резко нажал кнопку «стоп» на лифте.
— На колени, прямо сейчас. Пора научиться отвечать за свои слова, журналистка.
Девушка опешила…
— Ты хочешь?... Васель, нет, здесь камеры… Ты сказал, что хочешь трахнуть меня, а не… И я никогда…
— Здесь нет камеры, я позаботился об этом уже давно. И да, я хочу тебя сейчас трахнуть, точнее, твой наглый и прекрасный рот. Давай, вперед, я помогу… — последние слова он сказал намного мягче.
Влада сама не поняла, как опустилась на колени. Он нежно провел по ее волосам, расстегнул ширинку, громко выдохнул, когда она с осторожностью взяла возбужденную плоть в руки. Девушка нерешительно лизнула его член и попыталась погрузить его глубже. Васель громко застонал, откинув голову назад.
— Я говорил тебе, что ты создана для этого, Влада? Ты даже лучше, чем я представлял…
Ей нравилось это делать. Это было странно и так… она контролировала его, действительно, впервые с ним она испытывала что- то, похожее на контроль.
Он схватил ее за волосы и ускорил темп, это было на грани жесткости, было видно, что он себя сдерживает. Когда, казалось, Васель был почти у цели, он резко вышел из ее рта, поднял девушку и снова запустил лифт.
— Я слишком зол на тебя, чтобы вот так просто дать тебе довести меня до оргазма, как бы мне ни было сейчас хорошо. Мужской оргазм женщине нужно тоже заслужить, Влада. Не всем и не всегда дано право доводить мужчину до рая… — Вперед, — деловито приказал он ей, как только они оказались на его этаже. Казалось, самоконтроль к нему вернулся, но ключевым все же было слово «казался».
Через минуту парочка стояла на пороге огромной квартиры в черно — белом стиле. Хай тек.
Девушка не успела снять огромные каблуки с зудящих еще с вечера ног, как он стремительно, с порога подошел к ней сзади, заключив в свои тесные объятия и быстро повел к красивому обеденному столу из толстого прозрачного стекла, стоящему посередине гостиной. Его голос стал мягче, дыхание более учащенным и прерывистым.
— Пришло время заняться твоим воспитанием, дорогая..
Рука Васеля скользнула под юбку девушки. Раздался одобрительный выдох — я знал, что ты маленькая испорченная девочка. Не говори мне потом, что тебе все это не нравится…
Дыхание Влады тоже участилось, голова закружилась. Казалось, алкоголь, который должен был успеть выветриться, ударил в голову с новой силой. Она сохраняла молчание, но всеми своими действиями говорила, что полностью повинуется ему. Она слепо следовала за каждым его движением, за каждым его словом, и как будто потеряла связь с реальностью.