- Он может, поэтому, я прошу тебя, будь осторожна.
Я кивнула, соглашаясь. И сразу же перевела тему.
- Я приехала к Лизе.
- Я понял. Они на кухне, кушают. Всей толпой.
Мы с Андреем прошли на кухню, и племяшка, моментально увидев меня, тут же довольно запищала и заерзала на своем стуле. Я поторопилась подойти, чтоб достать ее оттуда. Она предпочла сидеть на высоком барном стуле, с которого сама слезть не может.
- Тетя, тетя, тетя, тетя, - запищала довольно мне прямо на ухо. - Ты пиехала, - заявила, смешно пропустив “р”, которая у нее еще периодически выпадала, и звонко поцеловала меня в щеку.
- Моя любимая девочка, - улыбнулась я в ответ, крепко обнимая ее и придерживая в объятиях.
- А мама уехала, - тут же пожаловалась мне маленькая принцесса, и я застыла на секунду. Кажется, вся кухня застыла, взрослые, конечно.
Но я быстро взяла себя в руки.
- Я знаю. Но не волнуйся - я за нее, и не дам тебе скучать. Ладно? - я боднула малышку носом, и она смешно захихикала.
- А ты надолго пиехала?
Я вздохнула, не сразу соображая как ответить на этот вопрос.
- Пока не знаю, моя сладкая булка, но точно на дольше чем обычно. Так что успею тебе надоесть, - улыбнулась вновь.
И улыбнулась шире, когда моя маленькая копия сказала уверенное:
- Неть, - в ответ.
Когда первый восторг от встречи спал и Лиза убежала играть с маленьким Архиповым, я осталась тет-а-тет с его родителями на кухне.
- Я хочу забрать её домой сегодня.
- Уверена? - спросила Агния, и я кивнула.
- Я записалась к детскому психологу на два часа. Хочу узнать мнение специалиста, как быть в такой ситуации и как правильно говорить с ней в силу возраста, чтоб она понимала, что происходит. Рано или поздно она потребует маму, прятать голову в песок точно нельзя. Она должна знать, но так, как правильно. Я не хочу нанести ей никаких травм, иначе Лена дождется меня там, - кивнула я головой вверх, - и собственноручно вышвырнет туда, - кивнула вниз.
Агния грустно улыбнулась.
- Да, я читала несколько статей, и везде пишут одинаково - правду, но соответственно возрасту. В четыре, пять лет у них еще нет концепции смерти. Они еще не могут понять все до конца.
- Я и в двадцать шесть не могу, что говорить о малышах, - хмыкнула я горько.
Несмотря на то, что момент с заколачиванием крышки гроба, звуки которого я, кажется, до сих пор могу услышать в ушах, был довольно конечным, мое сознание еще не адаптировалось и ищет лазейки. Так же было, когда мама умерла. Тогда мы с Леной вдвоем играли в эту игру. Придумывали, куда она уехала и как надолго. Может она тайный агент и вынуждена переехать в другую страну, скрываться по программе защиты свидетелей, и поэтому не с нами. А может даже первая женщина в космосе, вот здорово! А может полет пошел не по плану, и она застряла, как в Интерстелларе. То есть она где-то далеко, недоступна, но однажды...
И это однажды вселяло тепло и веру. А еще то, что нас было двое. Каждая придумывала все более крутую историю о том, где мама может быть.
Теперь же я одна. И это одиночество чувствуется так остро, что хочется громко выть. Чего я себе, естественно, не позволяю. Потому что у меня есть обязанности. И психическое здоровье этой славной маленькой девочки - приоритет номер один. Ради нее я должна сохранить свое. И я не могу позволить себе развалиться на части, жалея себя и поехав крышей.
- Я вернусь после дневного сна. Они ведь еще спят дневной сон?
- Лена говорила, что Лиза перестала, а Арсений спит. И пока она у нас, она снова стала спать, за компанию с ним. Так что да, здесь да. Как будет дома, скажу честно, не знаю.
Я кивнула. Как будет дома - разберемся дома.
- Тогда я вернусь к пяти.
- Что будешь делать, если отец завалится пьяный? - спросил меня в лоб Андрей, и я сразу не нашлась, что ответить.
Его мой ступор слегка смягчил, и он добавил: