Они сели на скамью и Артур обнял девушку, притянув к себе за тонкую талию.
— Мне пришлось добавить в вечерний чай сон-травы кухаркам и миссис Софи, иначе бы они так и продолжали сидеть в кухне до полночи. А миссис Софи ещё угостила чаем вашего камердинера, кажется, у них что-то вроде романа. — Умница, ты это хорошо придумала. Теперь мы можем не опасаться, что нас кто-нибудь хватится. И, Мэри, пожалуйста, я ведь просил, никогда не обращайся ко мне на «вы», когда мы одни. — Хорошо, Артур, — кротко согласилась девушка, ласково взглянув на своего возлюбленного.
Мягкий голос Мэри, фиалковый аромат её волос безумно нравились Артуру, и он начинал уже ощущать нечто большее, чем трепетное волнение. Он чувствовал, что его состояние передалось и Мэри. В их тайных свиданиях было что-то возбуждающее, словно опасность замешивала в их крови волнующий коктейль из любви и страха, вызывая жгучую страсть, но сегодня ещё примешивалась и горечь от скорого расставания.
Любовниками они стали, когда Мэри только-только исполнилось шестнадцать. Нежный и внимательный Артур всегда был рядом, исполняя всё её немудрёные девичьи желания: помочь разобрать партитуру к новой композиции, вместе сходить в розарий и нарезать цветов для букетов, да мало ли ещё какие занятия и заботы могли быть у юной девушки, и во всех принимал участие её юный добровольный «паж» Артур. И как-то незаметно дружба перетекла в сердечные отношения, которые завершились или, верней сказать, продолжились страстными, но редкими и короткими тайными встречами двух юных любовников.
Артур привлёк к себе гибкий стан любимой, целуя через тонкую ткань её плечи, оголённую шею, перебирая золотистые пряди волос. Мэри постанывала, запрокидывая голову, и вздрагивала от каждого прикосновения, прижимаясь всем телом к возлюбленному. Оба настолько распалились, что дольше уже не стали сдерживать своих желаний. Артур повернул Мэри спиной к себе, поднял многочисленные пышные юбки и, раздвинув упругие молочные бёдра, быстро вошёл во влажное, узкое лоно, вызвав глубокий грудной стон возлюбленной. Весь мир Артура сосредоточился на жаркой плоти, так сладко сжимавшейся и затягивающей в себя. Он медленно и глубоко, до предела, начал вколачиваться в желанное тело, всё ускоряя движения, впиваясь пальцами в распластанные бёдра, срываясь на сумасшедший ритм. Когда же наступил пик, и он готов был уже выплеснуться, быстро вышел и под страстные стоны оросил бёдра любимой мощной струёй семени, низвергающейся из подрагивающего с набухшими венами члена. Вконец обессиленный, Артур упал рядом с Мэри на скамью и притянул к себе дрожащее, разгорячённое тело.
— Люблю тебя, милая, — прошептал он, всё ещё страстно поглаживая внутреннюю сторону горячих мокрых бёдер любимой и лицом зарываясь в рассыпавшиеся веером светлые локоны. — И я тебя, мой Артур, люблю больше жизни! — отвечала с придыханием Мэри.
Они ещё какое-то время ласкались, неотрывно глядя друг на друга влюблёнными глазами, затем поднялись, поправляя смятые одежды. Артур придвинул ближе столик и, наполнив тяжёлые серебряные кубки тёмно-рубиновым вином, один протянул Мэри.
— Милая, выпьем за нас! Не печалься ни о чём, любовь моя, я всё придумал: наша разлука будет недолгой. Верь мне! — Я верю тебе, мой Артур, — с сияющими глазами ответила девушка, — но хочу, чтобы сначала ты своё обещание скрепил поцелуем. — Охотно, любовь моя!
Артур отставил свой кубок и притянул любимую к груди, жарко припав к припухшим от ласк губам. Они ещё долго держали друг друга в объятьях, не в силах оторваться. Наконец Мэри легонько отстранилась и сама подала ему кубок, взяв себе другой.
— Выпьем за нашу любовь! — Да, выпьем! Очень скоро мы снова будем вместе, и уже навсегда! Выпьем же за это до дна! — Да, любовь моя, выпьем всё до капли!
Они ещё посидели, скармливая друг другу сочный виноград и кусочки мягкого нежного сыра. На землю опустилась ночь, и в небе начали зажигаться яркие россыпи звёзд. Артур, собрав со стола в корзину остатки пиршества, первой пропустил Мэри к тропе, двинувшись следом. У потайной двери, ведущей на верхние этажи дома, юноша прижал к себе любимую и коротко поцеловал в бившуюся на шее жилку. Когда Мэри, махнув на прощанье рукой, скрылась за дверью, Артур прислонился к шершавой стене дома и обессилено сполз вниз, обхватив голову руками.