— Посмотрите-ка! Да это же Мышь! — обличительно воскликнул он. — Давно не виделись, да?
Я затравлено смотрела на него и еще двоих юношей, что оглядываясь по сторонам гнусно ухмылялись. Дернув за руку любопытную Вигдис, желала оказаться как можно дальше. Сестра не боялась ничего, твердо зная, что если хоть один волосок упадет с её головы глава разорвет каждого кто посмеет её обидеть. Но на меня это не распространялось. И потому, мои мысли заметались в голове, ища выхода и спасения. За эти пять лет жизни рядом с девочкой, я успела подзабыть, как это, быть на чеку, подрастеряла сноровку и умение сбегать.
— Госпожа, — слегка насмешливо произнёс Сверр. Похоже противостояние между родом Халдор и Фолке ни на грамм не уменьшилось. — Я думаю вы будете не против, если Мышь пойдет с нами и поможет нам в одном деле. — он сверкнул внушительным оскалом, тем самым предупреждая, что с ним шутить не стоит.
Я мелко затряслась. Раньше прячась и скрываясь, много наблюдала за обитателями поместья и прислугой. Поэтому хорошо понимала, что означают взгляды мужчин, каким из них стоит радоваться, а после каких стоит бежать со всех ног. Видела плотоядные и сальные взгляды дружков Сверра. Дело, о котором шла речь, это очередное издевательство, похоже, они считали развлечением возможность поглумиться надо мной. Я боялась, этого. Страшилась стать «пользованной», зная какая судьба ждет тех полукровок, что перестают быть «чистыми».
На кухне была одна такая, замученная, на её усталом лице были тусклые, безжизненные глаза, что со смертельной усталостью смотрели на мир. Каждый день, за ней приходило по несколько мужчин. Они отрывали её от работы и уводили прочь, а затем она возвращалась слегка пошатываясь. И когда я спросила у Аврель об этом, она ответила мне лишь одно слово, «луддер». Что звучало как приговор для любой девушки или женщины. В нашем клане было не так много «луддер», ведь каждые родители пытались заключить брачный договор как можно раньше, дабы дочь не становилась клановой подстилкой без права на отказ.
Но в обществе где мужчин намного меньше чем женщин, возможность выйти замуж была не у всех. И если в клане знали, что девушка не «чиста» и у неё нет мужа, она становилась «луддер», телом которой, мог воспользоваться любой мужчина. Это не относилось к овдовевшим женщинам, которые имели уважение и почёт, особенно если её муж был воином. Меня накрыла паника, если они потащат силой, никто не заступиться за меня и не защитит, а жить позорной жизнью, я не хочу. Но моя храбрая сестра гордо подняв голову, гневно окинула взглядом мерзавцев и громко произнесла:
— Сверр Халдор, похоже вы забываетесь. Я дочь главы клана и Атира моя сестра, вы не смеете с ней так разговаривать! Сейчас же просите прощения!
Я и радовалась, и пугалась смелости сестры. Моё горло свело спазмом, ни звука не могло прорваться сквозь тугой комок страха и паники. Ноги противно дрожали и почти не держали меня. Юноша скрипнул зубами, взмахнув рукой. Все знали, что "бешеный" Сверр скор на расправу, но я надеялась, что относительно дочери главы он не посмеет поднять руку, но как оказалось я заблуждалась.
Молниеносно выскочив вперед, получила довольно сильную затрещину, свалившую меня с ног. Плашмя повалилась на землю, рукой прикрывая опухающую левую щеку и испуганно распахнула глаза, глядя на тяжело дышащего парня. Он смотрел на меня горящими янтарными глазами, а я в свою очередь не сводила с него перепуганного взгляда. Настороженно наблюдая, ожидая новых побоев. Но все прекратилось, стоило мне услышать рычание за спиной. Быстрый выпад Леннарта и Сверр, скуля, отпрыгивает назад, зажимая пальцами щеку. Сквозь которые сочилась кровь, орошая подбородок, шею и одежду парня. Позади, был слышен топот ног, обернувшись, я увидела, что Вигдис стоит за спинами двоих других оборотней, которые рычали и скалились.
— Халдоррр! Этот шрам будет напоминанием тебе! Каждый раз когда ты будешь смотреться в зеркало, ты будешь помнить, что нельзя безнаказанно поднимать руку на любого из семьи Фолке! Уяснил Сверр?! — жестко проговорил мой брат. — Благодари Отца Волка, что ты не ударил Вигдис, тогда бы тебе пришлось попрощаться с жизнью, ублюдок!
В ответ раненный юноша, только склонил голову в знак покорности главенствующему роду. Но его взгляд горел адским огнем, особенно сильно он жег меня. Ведь раны нанесенные оборотнями друг другу в человеческой форме, оставляли шрамы. И я была абсолютно уверенна, Сверр обвинит меня в том, что оставшуюся жизнь, на его левой щеке, останется шрам. Шрам, что положит начало его одержимости.