— Услышь меня, просто сделай, как я говорю. Я должна, слышишь, должна, иначе всем будет плохо. Он убьет моих родных, убьет тебя, — она обхватила его лицо ладонями.
— Что ты такое говоришь. Он угрожал тебе? Принудил? Я смогу тебя защитить, слышишь, мы пойдем в полицию или уедем, далеко, туда, где нас не найдут.
— Ты меня не слышишь, у меня здесь мать, больной отец. Забарский дал деньги на его лечение, взамен он захотел меня.
— Ты можешь отказаться, — настаивал парень, — почему ты мне ничего не сказала? Я найду деньги, Лера, слышишь? Я найду и тебе не придется.
— Ты не понимаешь, он не давал выбора. Точнее, выбор есть: либо мы берем деньги, и я выхожу за него, либо он перережет нам всем глотки. И никакая полиция не поможет, у него везде связи, ничего не поможет. Просто сделай то, о чем я тебя прошу. Живи дальше и забудь обо мне.
Она схватила свою рубашку, и поспешила на выход.
— Лер, я не могу, я не отпущу.
— Господи, да пойми же ты, ты убьешь нас всех! Все кончено Леша, я выбрала жизнь родных, твою жизнь. Прощай.
Девушка вырвала руки и бросилась прочь, оставляя после себя лишь разъедающую пустоту.
— Ты тут? Прием, — щелчок пальцев перед носом вернул меня из болезненных воспоминаний.
— Когда состоится свадьба? — спрашиваю, понимая, что ввязываюсь в то, что меня в общем-то не касается.
— Завтра, — отвечает Аид, глядя на меня торжествующим взглядом. Хитрый лис, читающий меня, словно открытую книгу. Он единственный, кто мог, единственный, кому я позволял.
— Тогда почему ты все еще здесь?
Он кивает понимающе и больше ничего не говоря, выходит за дверь.
— Как же ты в это вляпалась, девочка...
Глава 9
Василиса
— Лицо попроще сделай, — хрипит недовольно Игорь, а я в очередной раз стискиваю зубы, чтобы не послать его куда подальше и только лишь состояние здоровья мамы меня останавливает. Из раза в раз напоминаю себе, что мне нужны его деньги.
Мы приземлились в столице на следующий же день, после заключения сделки. Оля до последнего была не в восторге от моего решения, даже рвалась поехать со мной, хотя бы на первое время, в качестве группы поддержки, но это было ни к чему. Ей не стоило в это вмешиваться. Я сама не знала, на что дала согласие и втягивать во все это другого человека, пусть даже косвенно, я не могла. Единственное, о чем я попросила подругу, заглянуть в больницу к маме и передать, что меня какое-то время не будет в городе. Сама я пойти не могла, она бы стала задавать вопросы, а я бы не смогла соврать, я и без того слишком многое от нее скрывала.
В аэропорту нас уже ждали, удивительно просто, как быстро все решилось, раз и все. У меня только один вопрос в голове крутился: зачем это все стороне жениха и ему самому? Впрочем, четкого ответа я не получила и по сей день. Мне лишь дали понять, что не стоит задавать лишние вопросы, раз уж согласилась на сделку — выполняй ее условия молча, я и выполняла. Глупо? Наверное. Но деваться уже было некуда.
Игорь яростно оберегал меня от любого внешнего влияния, видимо, боялся, что я передумаю и уйду в закат. Я ни шагу не могла сделать без него, или надзирателя, которого он ко мне приставил.
Со своим…женихом, до сих пор странно звучит, я познакомилась лишь спустя три дня после приезда в столицу, все это время мы проживали в отведенном нам доме, принадлежащем семье Барских. Все это казалось каким-то дебильным спектаклем, вопросов становилось все больше, а ответов не находилось. Знакомство состоялось в большом загородном особняке Барских, где в тот же вечер состоялся торжественный прием в честь помолвки старшего сына Барского и его невесты, никому неизвестной, Василисы Березиной.
Сказать, что я была удивлена такому повороту событий — значит ничего не сказать. Нет, я, конечно, знала, что тянуть никто не собирается, но и не думала, что знакомство с будущими родственниками и помолвка состоятся в один день. Мы прибыли в дом Барских еще до обеда, встретили нас довольно любезно. Само знакомство состоялось позже, когда явился виновник торжества.
И, наверное, в другой ситуации я была бы в восторге от своего жениха, просто плейбой с обложки глянцевых журналов: высокий такой, поджарый, волосы темные, зачесанные на бок, большие серые глаза, прямой нос, четко очерченные скулы, тонкая линия губ, растянувшаяся в улыбке, обнажая белоснежный ряд зубов.
Да, он черт возьми был идеален внешне и казался максимально открытым и доброжелательным. Говорил, казалось, искренне, каждое слово сквозило вежливостью. Но что-то не давало мне покоя, какой-то противный червячок грыз изнутри. Зачем подобному экземпляру нужна жена вроде меня? Та, которую он совершенно не знает, без рода и племени. Я не была ему равной партией, и мы оба это знали.