–Слушай, дебил, тебе что, жить надоело!? – услышал я гневный голос водителя через приоткрытое окно машины.
–Да, – спокойно ответил я, не оборачиваясь и не замедляя шага.
Глава 3
Скрипучие двери медленно открылись, издавая самый противный в мире звук. Сняв сумку с плеча, я швырнул её в угол, зашёл внутрь и нажал на кнопку четвёртого этажа. Под чуть менее мерзкий скрип, двери замкнулись обратно, и еле живая кабинка резко дёрнулась на месте, после чего неторопливо поехала вверх.
Сегодня эта махина, на удивление, почти не гудела, пока поднималась и опускалась. Обычно, каждый божий день этот лифт шумел на весь дом, пока с трудом пыхтел, доставаясь нужного этажа. Видимо, кто-то постарался помудрить с паршивым механизмом, который тягал эту сраную кабинку.
Содрогнувшись ещё раз, лифт неподвижно замер на месте. Двери не открывались, еле уловимое гудение прекратилось – воцарилась тишина. Что же, кем бы ни был тот мастер на все руки, огромное ему, сука, спасибо… Уж лучше с шумом за минуту, чем в тишине за полчаса. Теперь мне предстоит торчать тут чёрт знает сколько, пока кто-то из соседей не заметит, что лифт перестал работать.
Вздохнув, я уселся в угол, возле своей сумки, и опёрся на стенку. Вода в термосе, к счастью, сохранила свою прохладную температуру. Выпив всё до последней капли, я закрутил крышку термоса и швырнул его обратно в сумку.
Лампочка, освещавшая тесную кабинку лифта, периодически мелькала и на доли секунды оставляла меня в полной темноте. Изрисованные старые и грязные стенки кабинки неплохо так угнетали и действовали на нервы. Прямо-таки идеальное место, чтобы вернуться к раздумьям за жизнь и вспомнить, насколько всё хреново. Повезло…
Я ещё какое-то время сидел в углу и бегал глазами по лифту. Чтобы отвлечься, приходилось обращать внимание на всё вокруг: нарисованная маркером рожица, сердечко, какие-то непонятные даты прошлого и будущего, всяческие наклейки. Не представляю, кому может быть интересно гадить в лифте и калякать подобную хрень. Как до этого вообще можно додуматься?
Понятия не имею, сколько я уже так просидел: пять минут или, может, полчаса? Все мои попытки развеять мысли и сконцентрироваться на другом с каждой секундой становились всё менее успешными. Спустя ещё несколько минут я невольно сдался и нащупал в районе ключицы свисающий кулон. Сняв его с шеи, я посмотрел на потёртый серебристый цвет кулона и открыл его. Внутри лежала всё та же фотография, постепенно изнашиваемая временем. Воспоминания резко хлынули в мою голову, нагоняя горечь и тоску.
Я закрыл кулон и повесил его обратно на шею. Протерев глаза, я попробовал прийти в себя и встал, чтобы глянуть в зеркало, которое висело на стенке кабинки. Стоило мне подняться и обернуться к нему, как я увидел в отражении её, стоящую прямо за моей спиной.
Я не дрогнул от испуга и не двинулся с места, но почувствовал, как сердце заколотилось сильнее, а по всему телу пробежали мурашки. От напряжения мой взгляд сменился с усталого на настороженный, а дыхание стало неровным. Я стоял, как вкопанный и не шевелился, покорно ожидая дальнейшего развития событий.
–До сих пор скучаешь? – после немой паузы сказала она, глядя мне в глаза через отражение.
–Мне жаль, – еле выговорил я и тут же почувствовал, как к горлу подступает ком.
Прошло уже три года, но каждый день я думал о ней. Утром, когда просыпался, и ночью, когда ложился спать. В любое время, когда я не был занят хоть каким-нибудь делом, все мои свободные мысли углублялись в тот день, когда всё это произошло. Мне до сих пор с трудом верилось, что всё происходящее – это реальность. Казалось, что я просто нахожусь в бесконечно длинном ночном кошмаре, который рано или поздно обязан закончиться, но это не так. Ничего из этого не закончится и не вернётся назад, когда всё было прекрасно, потому что теперь – это реальность… Часы, дни, месяцы и годы проходят, как и раньше, а я плыву по этому течению, потому что мне не хватило сил… отправиться к ней…
–Ты не спас меня, – с укором сказала она. – Всё могло сложиться иначе, если бы ты находился рядом.
–Я знаю… – проговорил я, после чего на моих глазах навернулись слёзы.
Если бы не моя глупость и упрямство, кто знает, как бы всё произошло. Мне следовало пренебречь своими принципами и не морочиться с мафией, а заниматься нужными делами, которые тогда имели большую важность.
–Это твоя вина, Дрейк, – продолжила она.
–Я знаю, – повторил я и опустил взгляд. – Но ты никогда бы не сказала этого. Это всё не по-настоящему.