— Лялька, на фига тебе все это нужно?
— Что именно? — подалась она к нему.
— Ну, так настаивать?.. Горшок разбит, склеить уже не получится, потому что… потому что… не любит тебя Борька, понимаешь?
— Ну и что? У нас ребенок!
— И ты его не любишь, — перебил Михаил. — Лялька, расстаньтесь мирно… цивилизованно… Будете дружить ради ребенка…
— Мишель, при чем тут вся эта твоя лабуда про любовь? Помимо нас с Борей есть сын, он не должен чувствовать себя ущербным. Что значит — у ребенка нет отца? У всех есть, а у него нет? Это нанесет удар по психике Болека. Я права?
С ее доводом не поспоришь, все правильно, но… в этом благородном желании сохранить для сына семью слышалась едва заметная насмешка, что обескуражило Михаила. И как с Лялей вести диалог, если из нее прет высокомерная натура, которую она прикрывает белозубой улыбкой? Разумеется, не все так безнадежно плохо в ней, не все отталкивает. Например, у многих первое впечатление, что перед ними сказочная принцесса, она покоряет очарованием. Ляля бывает радушной, по-настоящему славной, но только когда все обстоятельства выстроены ею от начала до конца, а остальным следует встраиваться в ее программу. Шаг влево, шаг вправо — расстрел, не меньше. Ну, вот такой ее вырастили мама с папой, так любили дочь, так обожали… теперь сами не рады. Но это их проблемы, пусть они и расхлебывают.
— Короче, — встал он со стула, — ты не хочешь меня услышать. Тогда иди к Боре, он лучше объяснит, что к чему. Извини, я тороплюсь.
— Угу, — поднялась и она, сняла со спинки стула сумочку.
— Тебя подвезти? — спросил Михаил.
— Угу.
Подвезти предложил исключительно из вежливости, надеялся — откажется, потому что Ляля его недолюбливает. Логика проста: раз не испытываешь к человеку симпатии, лишние полчаса с ним не проведешь, тем более выяснила все, что ее интересовало. Михаил завел мотор и тронулся с места, осведомившись у Ляли, куда доставить.
— Домой, — ответила она. — Значит, Борька купил квартиру… то есть у него были деньги, которые от меня он скрыл.
Михаил не ожидал такого поворота, кровные интересы Ляля, оказывается, выдает порциями. Куда она клонит, он быстро сообразил и разошелся, встав на защиту друга:
— Не мечтай, что он отстегнет тебе от потраченной на квартиру суммы. Ты и так получаешь все, он не стал делить барахло, хотя имел право. Борька работал один и содержал тебя с Болеком, он пахал днем и ночью, а ты порхала в вечных поисках высокооплачиваемого смысла.
— О! Мишенька… — заворковала Ляля и рассмеялась. — Что-то новенькое: ты ехидничаешь? Ты?!
— И не думал. Просто не понимаю, почему ты держишь людей за дураков? Считаешь, стоит тебе сильно захотеть, и Борька вернется? Раньше надо было думать, теперь поздно возвращать, он не вернется.
— Не вернется, потому что у него есть баба! — прорычала оскорбленная Ляля. — Я знаю, есть.
Вот она — главная цель. Лялька притащилась разнюхать подробности о «бабе» бывшего мужа, как будто Михаил ей подружка-сплетница. И как же быстро она меняется, как будто в ней переключатель работает: слезы, смех, ярость.
— И что? — индифферентно произнес он.
— Как — что! — завелась Ляля. — Вы все знали и мне — ни слова! Это непорядочно по меньшей мере. Я-то чувствовала что-то не то, отсюда и нервы сдавали, а вы… вы не помогли мне! Если бы я знала, то предприняла…
— Комплекс вины не повесишь, не старайся, — оборвал Михаил, не выносивший фальшивых страданий. — Слушай, откуда ты все это взяла?
— Мир слухами полнится, — огрызнулась Ляля.
— То есть тебе кто-то напел в уши, — догадался Михаил, — а ты пришла ко мне узнать имя той, которая отняла у тебя Борьку. Мимо. Выходи, ты приехала.
Нехотя она отстегнула ремень безопасности и посмотрела на него, как будто ждала от добряка Миши чего-то сверхъестественного, что облегчит ее горькую долюшку, а он даже краем глаза не повел в ее сторону. Итак, разжалобить не удалось, Ляля открыла дверцу и спрыгнула на землю, но не поставить точку — это была бы не она:
— Неправильно думаешь. Имя и без тебя узнаю, поверь, для меня это несложно. Я пришла за поддержкой, пониманием, помощью. Ты, как друг, обязан удержать Борьку от глупого шага, он потом будет жалеть, но… Ты плохой друг.
Едва она захлопнула дверцу, он утопил педаль газа — благо переулок свободен. В зеркало заднего вида Михаил наблюдал за Лялькой, она стояла с немым укором, похожая на памятник всем несчастным и обманутым женам.
— Вот зараза! — процедил он, сворачивая на главную дорогу и одновременно делая вызов по телефону. — И мысли не допускает, что сделала все возможное и невозможное, чтобы Борька ушел… Алло, Боря, это я. Короче, твоя приезжала ко мне домой, она подозрительно много знает про тебя…