Одной из главных форм поощрения западными державами Японии к войне являлось резко увеличившееся снабжение её военной промышленности и армии дефицитными военно-стратегическими материалами, особенно бензином, керосином, соляркой и другим горючим. 7 июля 1937 года началась открытая широкомасштабная война Японии против Китая. 21 августа между Китаем и СССР был заключён договор о ненападении, и в 1938–1939 годах СССР предоставил Китаю три кредита на общую сумму в 250 миллионов долларов. Через северо-запад Китая из Советского Союза непрерывным потоком поступало оружие, горючее, своим ходом шли колонны танков, летели истребители и бомбардировщики не только для защиты неба над китайскими городами, но и для нанесения ударов по глубоким тылам японцев, их военным кораблям на Янцзы и даже у острова Тайвань.
Военно-промышленный потенциал Японии из-за крайней бедности её природных ресурсов был ограничен. Заводы, производившие вооружение и военные материалы, почти всецело зависели от привозного сырья, иностранного фрахта. Таким образом, нефть, поставляемая в Японию Полем Гетти и примкнувшим к нему Онассисом, «воевала» с советской нефтью, поставляемой Китаю.
Наш герой заработал на этих поставках ещё четыре миллиона долларов, а в общей сложности он заработал на Японии более десяти миллионов, что в те времена являлось огромным капиталом.
Когда началась война в Европе, торговые флоты большинства стран мира несли огромные потери. Например, историческая родина нашего героя, Греция, из 450 судов, принадлежавших государству или частным лицам, потеряла 370, а вообще войну пережили менее десяти процентов греческих океанских кораблей. Флот же Аристотеля Онассиса, имевшего прочные связи с итальянским, а впоследствии и немецким фашистским режимом, почти не пострадал.
Главный финансист, президент Рейхсбанка Шахт, обеспечивший, по сути, поддержку магнатами НСДАП (Национал-социалистическая рабочая партия Германии) самого Адольфа Гитлера и финансово подготовивший Германию к войне, писал в своих послевоенных мемуарах: «Мы поддерживали с господином Онассисом тесные отношения. Через посредников мы фрахтовали у него суда и получали некоторую информацию». О том, что это была за информация, история, а точнее контрразведывательные службы Великобритании, США, Норвегии, Швеции, Японии пока умалчивают. Но сам Онассис порой бравировал своим космополитизмом и верой лишь в золотого тельца: «Как грек я принадлежу Западу, как судовладелец — капитализму. Моя любимая страна — та, которая предоставляет мне максимальную налоговую неприкосновенность, навязывает наименьшие коммерческие ограничения».
С 1939 по 1944 год фашистская Германия коммерческих ограничений Онассису не навязывала. Всё оформлялось в установленном немецком порядке. За фрахт не переплачивалось ни пфеннига, но платили исправно (у Шахта была идеально организована расчётная система, однако в 1944 году его обвинили в участии в заговоре против Гитлера и отправили в концентрационный лагерь, что для Третьего рейха явилось больше, чем преступлением — ошибкой), в то время как налогов Аристотель Онассис ни в Европе, ни в США, ни в Аргентине почти или вовсе не платил.
И всё-таки значительная часть европейского танкерного флота Онассиса стояла на приколе, общий замороженный тоннаж судов превышал 50 тысяч тонн. С лета 1940 года он стал больше внимания уделять своим судам, ходившим под панамским флагом на восточном побережье США. Он и сам на одном из пароходов пересёк Атлантику, рискуя попасть под бомбёжку, напороться на мину или быть потопленным немецкой подводной лодкой.
Прибыв в Нью-Йорк, ослепивший огнями рекламы после Европы, погружённой во мрак войны, Онассис занял шикарные пятикомнатные апартаменты на 38-м этаже отеля «Ритц Тауэрс» и устроил приём. Во многом благодаря Полю Гетти на приёме присутствовали богатейшие люди Нью-Йорка — так называемого «Большого яблока» — политики, крупные бизнесмены, успешные деятели искусства, в том числе Фрэнк Синатра со своей крохотной дочерью Нэнси, а также главы мафиозных семей, присматривавшихся к удачливому греку или уже сотрудничавших с ним.
Удостоила своим присутствием приём и Грета Гарбо, явившаяся перед публикой в сногсшибательном вечернем наряде с умопомрачительной диадемой. На другое утро газеты пестрели аншлагами по поводу того, что греческий нувориш сделал предложение «Прекрасному Сфинксу» (Грета тогда после перерыва снималась в фильме «Двуликая женщина») и преподнёс уже свадебный подарок — греческую диадему стоимостью 100 тысяч долларов. Будто в подтверждение слухов Онассис вскоре перебрался с 38-го этажа «Ритц Тауэрс» на 19-й, где разместился рядом (через дверь) с апартаментами Греты Гарбо.