Учитывая бурное развитие игорного бизнеса и инфраструктуры Монте-Карло, потери Аристо составили не менее 32 миллионов долларов. Но эта история не стала для него катастрофой: сумма упущенной выгоды оказалась меньше цены одного танкера, которых в его империи было уже больше сотни.
Всего за 50 тысяч долларов Онассис купил бывший канадский фрегат «Стормонт» водоизмещением 2200 тонн, а затем вложил в него больше четырёх (более сорока в современных измерениях) миллионов долларов, чтобы превратить в самую фешенебельную яхту мира. Для этого олигарх не поскупился на гонорар выдающемуся немецкому профессору архитектуры Цезарю Пиннау, который набросал эскизы изумительного белого корабля, изящные и дерзкие линии которого бежали назад от высокого стройного бушпиля.
На судоверфи Говальдта в городе Киле немцы были счастливы заняться строительством такого чуда, но их сбивали с толку экстравагантные желания богача. Длина яхты — 110 метров, то есть футбольное поле. Онассис хотел иметь палубу (яхта была пятипалубной), вмещающую два аэроплана, несколько скоростных катеров, катер на подводных крыльях, парусную шлюпку, плавательный бассейн, танцплощадку и, конечно, комплект спасательных лодок разного калибра. Безопасности экипажа и пассажиров на яхте вообще уделялось гипертрофированное внимание. Гидроплан должен быть всегда заправлен горючим и быть в полной готовности к отлёту в любой момент.
Что касается электроники и различных технических устройств, то Аристотель хотел иметь на своём корабле их все, притом непременно обгоняя, как теперь модно говорить, «тренд». В результате на «Кристине О.» нельзя было плюнуть, чтобы не попасть в какое-нибудь чудо техники.
Огромный кондиционер, установленный между двумя палубами; сложная и надёжная система тревоги срабатывала как от резкого повышения температуры, так и от пробоин в корпусе корабля; специальное устройство поддерживало температуру воды в палубном плавательном бассейне на несколько градусов ниже температуры воздуха, так что, нырнув в него, гости Онассиса могли приятно освежиться. Для новейшей радарной системы и телефонной сети на 40 номеров требовалась непрерывная работа четырёх дизельных генераторов. Даже обеспечение звукоизоляции этих дизелей потребовало выписки из Берлина особого и весьма дорогостоящего специалиста.
Детальное внимание было уделено интерьеру яхты. Каюты и помещения Аристотель приказал обставить с роскошью: большой открытый камин в курительной комнате был выложен драгоценной ляпис-лазурью по цене четыре доллара за квадратный дюйм. И каюты гостей, и каюты членов команды имели отменные кондиционеры. Двери, ведущие на главную палубу, сделали из антикварного японского дерева, покрытого особым лаком. Для отделки девяти двойных гостевых кают на второй палубе, каждая из которых получила название одного из греческих островов, использовались сиенский и каррарский мрамор и мозаика.
Личные апартаменты Онассиса состояли из кабинета, спальни и полукруглой ванной комнаты, оборудованной серебряными и золотыми водопроводными кранами и соединённой со спальней зеркальной дверью, через которую можно было видеть, что за ней происходит. В кабинете на стенах располагалась изысканная коллекция холодного и огнестрельного оружия, на антикварном письменном столике, некогда принадлежавшем французскому королю Людовику XIV, стояли две электрические лампы с уникальными абажурами ручной работы, а прямо перед столиком на стене висел знаменитый шедевр Эль Греко «Мадонна и ангел».
Полотна знаменитых старых мастеров украшали и стены холлов. В каюте, где позже разместится Мария Каллас, висела большая русская икона — если верить слухам, работы самого Андрея Рублёва (как она оказалась там — бог весть) с изображением Пресвятой Девы Марии. На яхте была большая, прекрасно подобранная библиотека с огромным, занимающим всю центральную часть стены портретом дочери Онассиса Кристины, беззаботно сидящей на траве. В библиотеке имелся камин, отапливаемый берёзовыми (!) дровами. Был на яхте и плавательный бассейн с огромным мозаичным миносским быком на дне (Минотавром). Когда спускали воду, бассейн использовался в качестве танцевальной площадки.
Вся яхта была украшена роскошными коврами, поручни в баре были сделаны из слоновой кости, водопроводные краны — из золота, табуреты в баре — обтянуты кожей крайней плоти кита, что давало возможность Аристотелю весело шутить: «Мадам, вы сидите на самом большом в мире фаллосе!»