- Это было открытие первой почтовой воздушной линии на Аляске! - с воодушевлением воскликнул Ломен. - Слушайте! Слушайте! Этот полет считается началом постоянного воздушного сообщения в Стране Снегов.
- Расскажите нам об этом полете, - попросила Сигрид. Все придвинулись поближе.
- Я пролетел тогда над Аляской триста миль, - сказал Эйельсон. - Полет длился около трех часов.
- И это все? - разочарованная краткостью Эйельсона, спросила Сигрид,
- Все, - сказал Эйельсон. Свенсон громко захохотал.
- Ну, мистер Эйельсон, таких неразговорчивых гостей у нас еще не было. Здесь, как правило, языки развязываются у всех. Были и небылицы текут, как весенний Юкон. Скажите, вы женаты, мистер Эйельсон?
- Нет, я старый холостяк.
- Сейчас понятно, почему вы старый холостяк. Какой девушке приятно находиться рядом с таким молчуном? Берите с меня пример - я такой любитель вкусно поговорить!
- И вашей жене это нравится? Свенсон сконфузился. На этот раз громко захохотал Ломен.
- Его жена сбежала - не выдержала его чудовищной разговорчивости. Жуткие рассказы о "Летучем голландце" и о зверобоях, унесенных на льдинах, о реве моржей под бледным светом северного неба и об избиении котиков. Все это преподносится вперемешку с грубыми моряцкими шутками и хриплыми клятвами, от которых содрогнется и закаленное ухо...
- Я грешный язычник, а моя жена была тихая, богобоязненная женщина, сказал Свенсон, сделав смиренное лицо. - Однако она оставила мне дочку, которую не пугают мои дикие полярные рассказы, и слава богу.
- Мистер Амундсен подолгу беседовал с нами в блокгаузе, - посерьезнев, продолжал Ломен. - Его интересовало будущее Страны Снегов, ее богатства. А богатства Аляски неисчислимы... Но железных и шоссейных дорог катастрофически не хватает. Это сдерживает наше развитие. И мы должны воздать должное нашим северным орлам. Вся Аляска знает имена Эйельсона, Мак-Меллона, Омдаля!
- - Не забудьте про Ионга, - сказал Уилкинс. - Он и Эйельсон первыми из пилотов прилетели на Аляску.
- И Уайли Поста, - добавил Эйельсон. - Кстати, он местный, индеец. Талантливый пилот...
- Когда-то американцы получили Аляску за бесценок, - усмехнулась Сигрид.
- Сигрид положительно относится к русским, - сказал Ломен. - А я вот читал в чикагской газете минувшим летом, что большевики дают клятву питаться сырым мясом, пока не завоюют весь мир. А в Сибири они носят смокинги из медвежьих шкур.
Свенсон сказал:
- Симпатия к большевикам - вопрос проблематичный. Но они дают мне возможность хорошо подзаработать. Иначе разве стал бы я рисковать своей головой среди этих проклятых льдов? Что же касается смокингов из медвежьих шкур, сырого мяса и длинных кинжалов, то все эти страсти придуманы коллегами Сигрид, причем коллегами весьма низкого пошиба. Смею заверить вас, мистер Эйельсон, что большевики Чукотки - люди вполне благопристойные, веселые, аккуратно побритые или же с приятными бородами и, что самое главное, четко выполняющие свои деловые обязательства. Я приехал на Аляску в 1902 году - сбежал из Швеции, не выдержав семейного счастья. Это хорошо, что вы долго не женитесь, мистер Эйельсон, это очень хорошо.
- Отец, ты не совсем прав, - обеспокоенно вмешалась Сигрид. - Братья Ломены женаты, и это отнюдь не мешает им радоваться жизни и делать деньги.
- Ладно, ладно, - проворчал Свенсон. - Твоя мать была весьма достойной женщиной. Но если уж я уродился таким бродягой, так что же делать? Я с двенадцати лет в море. Знаю, что такое запах смолы и рыбацких сетей и что такое ветер с норда, сорок тысяч сушеных каракатиц! Любование полярным сиянием через форточку - это не в натуре Улафа Свенсона. Итак, я появился на Аляске, а затем и на Чукотке. Правда, на первых порах в Новом Свете мне было скверно, я сидел на мели... А потом я научился выменивать у чукчей на "огненную воду" меха. Я построил шхуну по собственному проекту, чтобы плавать по опасному Берингову проливу. Борта снаружи обшил дубом. Отличная скорлупка, доложу я вам. Потом на Чукотку пришли большевики и любезно дали мне под зад коленом. Но я вскоре пригодился им. Чукотские меха очень удобно продавать на ежегодных пушных аукционах в Канаде. А Соединенные Штаты дипломатических отношений с большевиками не установили. Однако дипломаты как-то договорились, и вот я покупаю меха у Наркомторга, продаю на аукционе. Но большевикам нужно золото, а не "огненная вода"...
Пока мужчины разговаривали об Аляске и Чукотке, о мехах и о золоте, Сигрид присела на низкую деревянную скамеечку возле камина и задумчиво смотрела в огонь. Эйельсон время от времени поглядывал на нее. Однажды глаза их встретились. Сигрид мягко улыбнулась и отвела за плечо тяжелую косу. Эйельсон встал из-за стола, подошел к ней и попросил разрешения сесть рядом. Но вскоре проворчал:
- Мои колени торчат выше моей головы. С вашего позволения, я сяду на шкуру у ваших ног. Кажется, я не понравился вам, Сигрид?
- Вы очень уж серьезный. Журналисты чувствуют себя неуютно с молчаливыми людьми.
Эйельсон долго молча смотрел в огонь. Потом сказал:
- Думаю, что я не безнадежно серьезный. Ведь ввязался же в эту историю с поиском таинственных земель, которую затеял фантазер Уилкинс. А между тем я получил на днях приглашение на должность директора авиационной компании "Аляска Эйруэйз".
- Ого! И вы, надеюсь, немедленно отбили телеграмму с единственным словом "да"?
- Я ответил, что, пока не закончится эта затея с неоткрытыми землями, не смогу принять этого лестного для меня предложения. Как видите, северные ветры еще не выдули из меня мальчишества. Сейчас вы будете относиться ко мне более благосклонно?
- Надо подумать, - лукаво сказала Сигрид.
Они долго сидели у камина и молчали. Мужчины между тем ожесточенно курили и спорили, стоит ли покупать акции новой компании, и вздувает ли могущественный Гастингс цены на аляскинское золото, и еще, в каком месте следует проложить новую железную дорогу.