— Но почему сейчас? — коротко и расчётливо спрашивает Мари, понимая, что сейчас лучше не быть вторым глубоко удивлённым человеком на этом куске земли.
— Боги порой признают своих детей, когда у тех идут большие эмоциональные всплески, или когда с ними случается что-то необычное, — голос Хирона звучит прямо за спинами девушек, заставляя обоих рывком обернуться. — Полубоги, сегодня признали Лили Коулман, дочь Посейдона, — громогласно провозглашает он, тут же вызывая удивлённые вздохи со всех сторон.
— Ладно, посмотрели и хватит, — резко все голоса затыкаются, а Лили и Мари обращают внимание на новую фигуру мужчины с жестяной баночкой Кока-Колы в руке.
— Мистер Ди? — внезапно рядом с ними появляется светловолосая девушка возраста Перси. Тут же Аннабет Чейз становится прямо рядом с сыном Посейдона, коротко улыбнувшись ему, а затем снова повесив маску серьёзности на лицо.
— Да, дорогуша. Боги опять загуляли? — вздыхает, тут же рявкая практически на всех жителей лагеря:
— Вы глухие, или как? Разошлись мигом по всем делам, — практически все зеваки расходятся по своим делам, кидая заинтересованные взгляды в сторону собравшихся. Вот только, как замечает Мари, Питер Стивенс остаётся стоять на месте, а затем подходит к ним, несколько секунд неотрывно глядя на Мари, а затем обращаясь к Дионису:
— Мистер Ди, как там дела на Олимпе? Отец ничего не говорил обо мне? — так беззаботно спрашивает, спокойно дыша. Не хмурится, просто улыбается уголками губ, чтобы казаться приветливым.
Мужчина сначала с сомнением переглядывается с Хироном, а затем небрежно кидает:
— Пити, или как тебя там, иди по своим делам. Ты же вроде здесь не живёшь? — хмурит брови, задумчиво уставившись в пустоту и потянув глоток колы через трубочку.
— Дионис, новое пророчество, как мы поняли, касается его и этих двух девушек. Аннабет и Пайпер сегодня привезли его из Нью-Хейвена, — кентавр вздыхает, зовя подростков за собой. Лили и Мари молча переглядываются, удивлённо шепнув друг другу:
— Ты что-то из этого поняла? — Лили косится на Перси, который что-то тихо обсуждает с Аннабет.
— Не уверена, — Мари вздыхает, шагая вперёд. И тут же слышит интересующийся голос Питера рядом с собой:
— Если она дочь Посейдона, то ты кто? — спокойствие, никаких претензий. Просто заинтересованно смотрит на неё из-за стёкол очков, склонив голову. Лили наблюдает за реакцией подруги, что резко отвечает:
— Я уже сказала, что меня типа не признали, — практически рычит, начиная идти ещё быстрее. Для успокоения сжимает в ладони свой кулон, чувствуя теперь его обжигающий холод.
Стивенс хмыкает, кидая оценивающий взгляд на Лили. Как девушка, она не в его вкусе. А вот Мари…
Они следуют за кентавром и богом виноделия, больше не разговаривая. Чувствуют что-то странное, но совершенно неописуемое. Лили нервно моргает, кидая непонятливые взгляды в сторону Перси. А Джексон лишь проверяет, идёт ли она всё ещё рядом с ним. Не хочет потерять только найденное.
— Если её признали, значит тебя скоро тоже должны, — Питер упорно не отстаёт от брюнетки, продолжая говорить весьма учтиво. Будто пытается просветить её или же объяснить что-то непонятное.
— Её зовут Лили, если ты всё ещё не понял. И эта шумиха вокруг признаний никак меня не волнует, — отрезает Вуд, шарахаясь от Стивенса, а точнее осторожно отходя на некоторое расстояние. Питер заинтересованно следует по пятам за ней, замечая изучающий и в то же время отчуждённый взгляд Лили на себе.
Он коротко усмехается, передернув плечами. Да, он умеет останавливаться вовремя. Только пока он не видит причин, чтобы отступать.
— Ты ей надоедаешь, — тихо комментирует шёпотом Лили, на секунду подойдя ближе к Стивенсу.
— Понимаю, — он вздыхает, поджимая губы. — Питер Стивенс, сын Гермеса, — любезно представляется.
— Лили Коулман и, как я понимаю, дочь Посейдона, — девушка вздыхает, наблюдая за быстро идущей впереди подругой. Та гордо поднимает подбородок и ускоряет шаг.
— Она такая со всеми, или я просто не приглянулся с первого взгляда? — усмехается Питер, получая в ответ тихий приглушённый смешок Лили, что осторожно прикрывает рот.
— Нет, абсолютно со всеми кроме меня и своих родных. Не поверишь, но порой она такая бука, — смеётся, привлекая внимание Нико и Мари, что оборачивается, хмурясь:
— Любишь же ты меня обсуждать прямо за моей спиной, — поджимает губы, складывая руки на груди. Недовольно смотрит на подругу, которая улыбается.
— Ты же знаешь, что я это делаю из огромной любви к тебе, — обнимает брюнетку за плечи, отсалютовав. Питер скрывает за улыбкой некую печаль и подавленность, ведь у него не было никогда именно такого друга. И всё равно он не говорит ничего, коротко улыбнувшись.
Он следует за Хироном, тихо интересуясь у идущего рядом Нико, что хмурым взглядом буравит Мари и Лили, последняя из которых уже о чём-то радостно щебечет, а её подруга лишь удручённо кивает в ответ, хмурясь:
— Почему Пайпер Маклин и Аннабет Чейз сказали, что я попал в пророчество? Это же невозможно… — ди Анджело выгибает бровь, щуря глаза:
— Похоже, что возможно. Сын Гермеса на севере или как там она сказала. Сам факт того, что Перси сразу рассмотрел твою кандидатуру, меня уже порядком удивляет, — пожимает плечами, без интереса уставившись себе под ноги. Стивенс щёлкает языком, кинув мимолётный взгляд на Аннабет и Перси за спиной.
— Я вообще предлагал ему хоть чуть-чуть навести справки, разобраться со всеми, но он, похоже, решил сделать всё как обычно по-своему, — Нико говорит тихо, практически бубня себе под нос. — Персей Джексон — всегда сам себе на уме.
— Но Перси на самом деле герой. Как и ты, — Питер говорит это едва слышно, последнее уже шепча. Чувствует давящую ауру Нико, который поднимает на него свои тёмные глаза. И тут же Стивенс поникает, склонив голову и уставившись пустым, но в то же время выражающим лёгкую нервозность взглядом.
— Да. Но это не означает, что его решения всегда будут истинными, — угрюмо сужает глаза ди Анджело, прожигая в виске Питера дыру. — Сколько ты знаком с ним?
— Где-то четыре года. Я не помню, когда точно попал в лагерь, но уже знал, что сын Гермеса, — вздыхает, поправляя очки на переносице. Питер кидает короткий взгляд в сторону темноволосой девушки, что, гордо держа спину прямо, идёт перед ними, тихо беседуя со своей лучшей подруги. — А чья дочь Мари?
— Не имею ни малейшего понятия, — рявкает как-то слишком резко Нико, заставляя Питера замолкнуть и вздрогнуть. А сам ди Анджело поджимает губы, чувствуя из-за этой ситуации одно лишь раздражение. В одно время ощущает что-то знакомое, а затем будто упускает связующую нить между ним и чем-то знакомым.
И вновь всё сводиться во ощущениям именно к Мари Вуд, которая бросает один короткий и изучающий взгляд в сторону парней. Сохраняет на лице серьёзно-хмурое выражение, за которым врывается ожесточённая работа мысли. Лили тем временем лишь с неким интересом разглядывает идущего рядом Перси, интересуясь:
— Так это как… Типа я твоя сестра? — ни капли тактичности или стеснительности. Такая молодёжная уверенность, что полностью показывает её лёгкий характер.
— Да, отец, видимо, решил сделать мне очередной подарок, — хмыкает, улыбнувшись.
— Это забавно? — Лили тоже улыбается, сверкнув глазами цвета морских пучин. Перси переглядывается с Аннабет, продолжая:
— Не совсем, но в каком-то роде это даже хорошо. Знаешь, как-никак, а приятно узнать, что у тебя есть сестра, особенно спустя практически десять лет после того, как сам узнаёшь о своём божественном родителе, — кидает взгляд на Нико и поникшего Питера, мысленно для себя вынося лишь один весьма конкретный вывод — кое-кто, а именно ди Анджело, вновь очень толерантно потолковал с сыном Гермеса.
— Ты здесь прямо герой, как и Нико? — тихо изумляется Лили, решив поднять услышанную ранее тему. Сохраняет улыбку на лице.
— Да, два раза мир вместе с ним спас. Ну и ещё парочкой людей, — усмехается по-своему Перси, снова переглянувшись с Аннабет. Лили хмыкает: