«Ты тоже это почувствовал?»
И следом ещё одно.
«Кира не отвечает на звонки. Боюсь, что до неё добрались».
Сон отлетает к чёрту. Он уже достаточно за жизнь поспал, видимо. В следующий раз отоспится в гробу. По венам стремительно расходится адреналин, пока парень на ощупь идёт на кухню. Стакан воды, пятьдесят капель бромового лекарства времён СССР. Ещё десять сверху. Дозировку всё время приходится повышать. Уже не справляется. Впереди маячит призрак хронического отравления бромом. Головная боль с апатией уже стали постоянными спутниками. Жизнь превратилась в существование. Но альтернатива ещё хуже. Альтернатива пришла в кошмаре.
Намечающаяся паника вновь раздавлена бромом. В голове расцветает целительное хладнокровие. Пальцы набирают ответное сообщение.
«Я проверю её через пару часов. В девять собираемся у меня».
Холод внутри не сравнится с осенней стужей. Его не прогонит ни тёплая куртка, ни горячая ванна, ни горящий грог. Это холод обречённости. Бег до станции метро. К самому открытию. Полчаса тревожного ожидания под мерное движение в подземке. Мысли упаднические. Он уже знает, что увидит в квартире Киры, но нужно убедиться. Запасная связка ключей в кармане. От станции до дома ещё полчаса быстрого шага. Наконец ключи поворачиваются в замочной скважине.
В квартире шумно. Телевизор пестрит картинками рекламы. В спальне шумит ноутбук. Повсюду включён свет. Но Киры не видно. Это был не просто кошмар. Сердце тревожно колотится. Илай осторожно, комната за комнатой, просматривает все места, где могла бы спрятаться подруга. Под кроватью, в шкафу, на балконе. Ничего. В ванне закрыта дверь. Но свет тоже горит.
Всё повторяется. Ровно как неделю назад с их общим другом. Кошмар, пустая шумная квартира, наполненная светом, и лишь одна закрытая комната. Неделю назад Даг повесился в собственной спальне.
Илай с тяжёлым сердцем медленно поворачивает ручку двери. Шаг в ванную. Через силу поднимает глаза. Бром терпит фиаско, на глаза парня наворачиваются слёзы, а трясущиеся руки тянутся к плавающему в красной воде телу подруги. Уже поздно что-либо делать, чтобы её спасти. Уже поздно пытаться любого из них спасать. Все четверо давно мертвы, просто очередь не дошла до оставшихся двух.
Процесс вызова полиции становится почти привычным. Ещё пятьдесят капель от бригады скорой помощи, и апатия развязывает язык до приемлемых пределов. Назвал имя, сообщил о дружбе, показал свою связку ключей, продемонстрировал попытки дозвониться, осторожно сказал, что у подруги последнее время было подавленное состояние, а он пытался поддержать. Ещё ворох вопросов и, наконец, после рекомендации оставаться на связи и не выезжать из города, Илай покидает дом подруги. Двое выбыли, осталось ещё двое. А он так и не приблизился к ответу на вопрос — кто же открыл этот счет и продолжает его вести.
***
Пит ждал его дома на кухне с двумя свежими субмарина-сандвичами и огромными стаканами кофе. Друзья обменялись связками ключей сразу, как повесился Даг. Эфемерная попытка контроля происходящего. Одного взгляда на лицо Илая вполне достаточно, чтобы понять, — их осталось двое.
Завтрак вместе с парнями перемещается в гостиную, где на стене приколоты все результаты их бесплодных поисков ответа на вопросы — кто за ними охотится и как избежать смерти. Время стремительно истекает. Но найденной информации критически мало. Даже «прозрачность» каждой жизни на планете, подаренная социальными сетями, помогала слабо.
В виде слухов на уровне страшилок по сети ходила одна и та же история. Группа любителей острых ощущения находит организаторов уникальных квест-комнат. Четвёрка ребят принимает вызов и идёт в комнату. Там они видят нечто не от мира сего. Спустя четыре дня умирает первый из четвёрки. Спустя ещё четыре — второй. И так, пока не останется никого. А зловещие организаторы продолжают безнаказанно кататься по миру и показывать комнату. Перед законом они остаются чисты. Клиенты ушли живыми и на своих двоих. Все смерти представлены в виде самоубийства.
Историю не обсмеял только ленивый, обвинив в плагиате нескольких японских городских легенд и парочки знаменитых фильмов. Её и парни не восприняли бы всерьёз, если бы не точное совпадение с тем, что пережили они. После странной комнаты страха, в которой они столкнулись с чем-то неведомым, присутствующим прямо рядом с ними, но человеческий разум никак не мог осознать то, что видели глаза. Неведомое нечто не было невидимым, но разум протестовал против восприятия увиденного. Даже в воспоминаниях. Забавный опыт, подумали они, но на четвёртый день повесился Даг, и стало не до смеха.