- Ничего подобного.
- Ты просто не знаешь, какое производишь впечатление на окружающих. Или сознательно не хочешь этого замечать. И смотрят все эти посетители кафе не на меня или на тебя, а на нас с тобой. Мы для них пара, хочешь ты этого или нет. И я не пикапер. Да, я не хамлю женщинам, я доброжелателен и вежлив с ними, но это не означает, что я сплю со всеми, кому улыбаюсь.
Он помолчал и продолжил:
- И знаешь, я тебе верю, что отношения у тебя были только с одним человеком… нет, нет, не перебивай, - снова вскинул руки вверх Олег, - верю не потому, что я такой благородный, а потому что сам в такой ситуации, как и ты. В отличие от тебя, я давно знаю силу воздействия своей внешности на окружающих меня девушек, но также знаю парадоксальность своего положения: к красивым людям боятся подойти. Они кажутся такими недоступными и такими избалованными, они кажутся такими искушенными во всем, в том числе и в личных отношениях, что ими любуются на расстоянии и боятся сделать первый шаг. С красивыми дружат, и только. А если такой человек сам протягивает руку, то люди теряются и думают: «Он – она не для меня». Скажи честно, ведь и ты так думаешь?
Я вожу пальцем по столу, я хочу слушать его, я хочу верить ему, я хочу смотреть на него, я хочу… хочу… Но я просто качаю головой:
- Не совсем так. Я уже влюблялась.
Я не поднимаю глаз, боясь взглянуть на Олега, но продолжаю говорить:
- Он был замечательным – весёлым, внимательным, красивым, нежным… Я любила его, и он меня любил – ровно месяц. А потом…
Зачем я это сказала? И главное, кому я это сказала?! Зачем открывать душу человеку, которому заранее не доверяешь?
Машинально я открыла свой блокнот, чтобы найти спасение в рисовании, и услышала изумленный вздох.
10. Он
Мир женщин и мир мужчин не просто разный. Иногда мне кажется, что эти гендерные миры параллельны и никогда не будут иметь общих точек соприкосновения и понимания. В столовой мы договорились о встрече вечером, а в итоге Света привела с собой какую-то левую однокурсницу и ушла под вымышленным предлогом. То, что причина её ухода была липовой, я понял сразу. Света явно ожидала этого звонка, чересчур поспешно ответила на него и очень уж заученно проговорила свои реплики. А потом убежала так стремительно, что даже толстокожий Дэн озадачено произнес:
- По-моему, Олежек, тебя кинули – грубо и вульгарно.
Лена тоже задумчиво смотрела вслед подруге.
- Куда она сейчас? – спросил я её.
- Наверное, в «Марципан», - на автомате ответила Лена и тут же ойкнула, испугано взглянув на меня.
- А что она там забыла? – удивился я.
- Папу с мамой, - отмахнулась Лена, - пойдёмте уже внутрь, я вся промёрзла.
Настя неуверенно посмотрела на меня, пришлось выдавливать улыбку:
- И правда, нечего девушек морозить. Вперёд!
И мы отправились смотреть «Великолепную семерку». Настроение упало до нуля, чувствовал я себя паршиво, так как не мог понять, почему Света меня избегает, что я делаю не так. Она не дает мне даже шанса для более длительного общения, только разговор на бегу или на большой перемене в столовой. На экране хорошие американские головорезы сражались с плохими американскими бандитами, а меня занимал вопрос: как бы мне поговорить со Светой, чтобы понять, чего она хочет и есть ли у меня надежда на её благосклонность. Не дожидаясь конца фильма, я встал, извинившись перед Настей, которая, похоже, решила заявить на меня права, шепнул Дэну, что ухожу искать свою несчастную любовь, на что тот только хмыкнул и пожелал удачи, и вышел из зала.
Кондитерская и кафе с одинаковым названием «Марципан» располагались в шести кварталах от кинотеатра и пользовались большой популярностью в городе. Я припарковал машину рядом с кондитерской, вроде бы о ней шла речь, и увидел, что она уже закрыта. Вот это номер! Я даже вышел и подергал дверь магазинчика – закрыто. И где теперь искать Свету?! Я прошёл пару метров и остановился перед широкой витриной кафе.
Я увидел её сразу. Света сидела в глубине зала за столиком возле барной стойки лицом ко мне. Она рисовала в большом блокноте простым карандашом, нахмурив брови и закусив губу. Перед ней стояла большая кружка и тарелка с одним маленьким пирожным. Сначала я обрадовался, что она сидит одна – значит, какой бы ни была причина побега Светы, это было сделано не ради тайного свидания; потом удивился – в кафе было многолюдно, все столы заняты, вновь пришедшие или ждали возле барной стойки в надежде, когда освободятся места, или сразу уходили, поняв, что парочки пришли сюда в этот субботний вечер надолго, - а она одна.