- Разденься!
Это было очень страстное и одновременно нежное слияние тел. В этот раз я постоянно думала о хрупкости физических возможностей Олега, а потому контролировала свои движения. Это было незнакомое острое ощущение: любить его, ограничивая себя, видеть затуманенный взгляд любимого человека, дарить ему свой внутренний жар, не давая самой себе права полностью отключить сознательное и окунуться только в чистое чувство удовольствия. Его руки на моих бёдрах были горячими, дрожащими, как и он сам подо мной. Большое тело Олега, покрытое шрамами, слегка подрагивало от нетерпения и еле укрощаемого в данный момент желания. Он смотрел на меня снизу, поощряя взглядом потемневших глаз на более энергичные действия. Тягучее, нарастающее удовольствие в быстром ритме движений казалось нереальным – он стонал подо мной, закрыв глаза и закусив губу, но когда я с тревогой затормозила, испугавшись за его состояние, Олег раскрыл глаза и с каким-то ожесточением руками начал насаживать меня всё быстрее и быстрее, заставляя подчиняться и быть покорной его желанию.
Я закричала первой, выгнувшись и с трудом удерживая себя на весу над ним, но он, издав рык, притянул меня обратно, ещё пару раз мощно ударил изнутри и затих, прижимая к своей груди. Выждав несколько мгновений, я изогнулась и посмотрела в его лицо. Он лежал с закрытыми глазами; на висках, лбу и верхней губе блестели капельки пота. Но меня встревожило, как кривились его губы, как будто ему было больно и неприятно.
- Олег!
Не сразу, но он ответил:
- Спасибо тебе, моя девочка-мечта.
Уже поздно вечером дома я рассказала своим родителям о приглашении Веры Витальевны.
- Даже так? – удивился папа.
- Понимаешь, Олег задумывал этот вечер знакомств ещё до аварии, в ресторане. А теперь это можно сделать только в их квартире.
- А это будет удобно? – забеспокоилась мама. – Может, стоит подождать с этим официальным представлением?
- Это будет и удобно, и правильно. Мне кажется, у вас большое предубеждение против него.
Папа хмыкнул, бросив выразительный взгляд на маму, и согласно кивнул:
- Думаю, мы можем прийти вечером в понедельник.
Я незаметно перевела дух, слава богу, они согласились. Чужая женщина поняла меня быстрее, чем собственные родители.
Следующие дни я ездила на Олеговой Тойоте рядом с Павлом. Огромная чёрная машина поначалу вызывала у меня испуг и дрожь в коленках: я привыкла к миниатюрным машинкам, а здесь были такие габариты, что я боялась просто не вписаться даже в широкий проулок, не говоря уж про парковку между двумя машинами. Но Павел действительно автомобильный бог. Он научил меня правильно и без боязни парковаться, ездить по скользкому асфальту и грамотно тормозить на перекрёстках. В его присутствии всё представлялось простым и лёгким, и я начала относиться к автомобилю с нежностью. Мне казалось, и он сам признал за мной право сидеть за рулём на месте истинного хозяина.
Когда я рассказала об этом Олегу, он только улыбнулся:
- Монстр тоже принял тебя в нашу семью.
- Ленд Крузер не монстр, - заступилась я, - а очень умный и послушный автомобиль.
Он поглядел на меня с удивлением:
- Ты даже машину сумела расположить к себе. Всё-таки я гений – выбрал правильную девушку!
Мне нравилось, как он смотрел на меня: нежно, задумчиво, изучающе, изумлённо. Его глаза постоянно следили за мной, когда я передвигалась по комнате. Как только я оказывалась рядом, он старался дотронуться до меня, взять за руку, коснуться губами. Всё это заставляло меня приятно волноваться и находиться в непрекращающемся состоянии счастья.
Иногда по вечерам он включал заботливого старшего брата и начинал расспрашивать о занятиях в университете: какие лекции были, какие семинары, лабораторные, что я должна сделать к завтрашнему дню.
- Понимаешь, - отвечал он на моё недоумение, - я не хочу, чтобы из-за меня ты запустила учёбу. Я и сам себе этого не прощу, и от твоих родителей лайков не заработаю.
- Так ты подло меня используешь¸ чтобы втереться в доверие к моим родителям!? – смеялась я.