- Да, я такой, - соглашался со мной Олег.
На самом деле, мне была приятна его забота, таким образом он показывал, что моя жизнь не должна ограничиваться только стенами его квартиры, что мои интересы могут быть шире наших отношений. Но мои предпочтения пока здесь. Рядом с Олегом мне было уютно и спокойно даже сейчас, когда он физически ограничен: совсем недавно он заново учился сидеть, а впереди ещё предстояло учиться ходить. Я смотрела, с каким упорством он выполнял упражнения, разрешённые врачом-реабилитологом, как ежедневно преодолевал выматывающую боль, чтобы вернуть мышцам спины и рук силу, и поражалась его терпению и воле. Я хотела внести свою лепту в его быстрейшее восстановление, поэтому, когда медсестра-сиделка делала Олегу ежедневный массаж, я внимательно наблюдала за каждым её движением. В последнее время она, заметив мой интерес, начала комментировать свои действия.
- Что это вы делаете? – в самый первый раз поинтересовался Олег.
- Твоя девушка хочет научиться делать тебе массаж самостоятельно, - ответила Дарья.
- Замечательно иметь личного массажиста.
Теперь после занятий лечебной физкультурой я сама делала ему лёгкий массаж, который всегда заканчивался страстными поцелуями.
18. Он
В понедельник я весь день на нервах – сегодня должны были прийти родители Светы, а у меня как назло начались сильные боли. Меня предупреждали, что я теперь как барометр – буду реагировать на все перепады давления, но это случилось впервые. Вернее, впервые такие сильные боли. Моё тело ломало изнутри, в голове пульсировали все сосуды разом, к горлу подступала тошнота, и хотелось просто лежать в темноте неподвижно, никого не видя и не слыша. Но я не желал, чтобы мама и Дарья заметили моё состояние, я полагал, что оно носит временный характер и что к вечеру буду в норме.
В течение дня волны боли то стихали, то вновь нарастали, и в какое-то мгновение я поймал себя на мысли, что почти свыкся с ними. И тем не менее, когда пришли гости, я был полностью вымотан не столько внутренней борьбой, сколько попытками скрыть своё состояние от окружающих.
Мама встретила Свету и её родителей на пороге квартиры, а чуть позже в коридор выкатился и я. Отец Светы крепко пожал мне руку:
- Спасибо за дочь, - поблагодарил он и перевёл взгляд на коляску и мои неподвижные ноги.
- Ольга Николаевна, - представилась мне мать Светы и протянула руку. – Много о тебе слышала от дочери.
У неё такие же васильковые глаза, как и у дочери, и улыбки у них очень похожи.
За столом царила самая непринуждённая атмосфера: много вопросов, не затрагивающих ничего серьёзного, и много таких лёгких ответов. Родители Светы высказали опасения, что не стоило давать их дочери ключи от машины - она неопытный водитель.
- Поверьте, - я старался не морщиться и говорить естественно, - после уроков Павла она может спокойно водить любую машину.
Я перехватил взгляд своих женщин. Света смотрела на меня с тревогой, точно такой же взгляд был у моей матери – обе, видимо, заметили мою бледность, капельки пота на лбу и прерывистое дыхание. Это для родителей Светы, которые так близко видели меня впервые, я внешне выглядел абсолютно нормально, но маму и Свету трудно обмануть.
- Как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросила матушка.
- Нормально. С чего такое беспокойство?
- Твоя речь… - начала Света, но тут же замолчала под взглядом моей матери.
Я ободряюще им улыбнулся и даже съел несколько кусков из тарелки, делая вид, что жую с удовольствием. Ещё минуты две я пытался не выпасть из общего разговора, а потом вдруг начал проваливаться в темноту. Последнее, что я услышал, это возглас Светы и слова мамы:
- Леонид, помогите нам…
Боль и темнота полностью накрыли меня, и я отключился.
Очнулся я в полутёмной комнате, в своей кровати, под капельницей и в абсолютной тишине. Стоило мне открыть глаза, как я услышал голос Дарьи:
- Очнулся.
Она наклонилась надо мной.
- Ты нас напугал.
- Сколько я так провалялся? – голоса нет, я просто шепчу.
- Почти два часа. Мы вызвали скорую, они хотели увезти тебя в больницу, но Вера Витальевна отказалась – организовала тебе реанимацию на дому…