- Интересно, почему? Врачи говорят, что тебе это по силам. Ты боишься?
- Нет, просто не вижу смысла.
- Ах да, быть зависимым от других – это так круто!
И не дожидаясь ответа, вышла из комнаты, бросив через плечо:
- Ну жди, когда принесу обед сюда.
На кухне я опёрлась ладонями в край стола и перевела дыхание. Мы давно не говорили так долго. И не важно, что мы говорили. Главное, он не делал вид, будто меня нет рядом. А я, увидев его лицо со шрамами, которые ещё так недавно целовала, широкий разворот плеч, обтянутых домашней футболкой, и руки с длинными пальцами, получила такой удар по сердцу, что еле смогла пройти к окну мимо Олега, вместо того чтобы не опуститься рядом с ним на кровать. Меня трясло от его присутствия, я не могла быть рядом и оставаться спокойной – я продолжала его любить, и кажется, с каждым днём всё больше. Но мне было больно слышать этот нарочито равнодушный голос. Олег действительно решил выбросить меня из своей жизни?
Немножко успокоив дыхание, я начала собирать на поднос обед, оставленный Верой Витальевной, и вдруг услышала какие-то звуки из комнаты Олега. Я замерла и тревожно прислушалась – там явно что-то происходило. На цыпочках я пробралась по коридору и через чуть приоткрытую дверь увидела, что Олег сидел на краю кровати, свесив ноги, кресло-каталка было подвинуто к нему вплотную, и он, опираясь одной рукой на его подлокотник, другой на постель, чуть покачавшись, буквально выбросил своё тело вперёд и опустился на сидение.
Я неслышно помчалась обратно на кухню и демонстративно застучала тарелками и ложками, улыбаясь про себе. Но тут же напомнила себе, что надо заставить его встать на костыли, то есть использовать и ноги. Ну да ладно, это дело времени.
- Я могу получить стакан воды? – услышала я за спиной его язвительный голос. И хотя ждала этого, всё равно вздрогнула от самого звука. Я повернулась к нему, посмотрела прямо в шоколадные глаза и, хотя в моей голове был полный сумбур и казалось, что я сейчас сойду с ума от этого невесомого, хрупкого момента счастья, нашла в себе силы и спокойно ответила:
- Конечно, и стакан воды, и тарелку супа, и всё, что пожелаете.
Я налила из кулера воду в высокий тонкостенные стакан и протянула его Олегу. Наши пальцы соприкоснулись: у него тёплые, у меня холодные, - он быстро отдёрнул руку, и стакан разбился между нами. Я смотрела на осколки и лужу воды на плиточном полу кухни, а в груди почему-то поднималась весёлая злость, будто это не стакан разбился, а дала серьёзную трещину стена нашего нарочитого молчаливого игнорирования друг друга.
Я подняла глаза на Олега, сидевшего в кресле неподвижно, с застывшим лицом, смотревшего даже не в глаза, а в какую-то точку на моём плече, и вложила в слова весь сарказм, на который только была способна:
- Ну извини, что прикосновения ко мне тебе настолько отвратительны. Впредь буду осторожна и не допущу этого. А теперь иди в столовую, я принесу обед туда. И воду тоже.
Теперь он посмотрел на меня с каким-то ожесточением, но я не собиралась соревноваться с ним в гляделки, взяла щетку, тряпку и начала убирать остатки стекла и воды. Олег несколько секунд молча наблюдал за моими действиями, а потом развернул коляску и уехал в столовую.
Я накрыла стол на двоих, аккуратно поставила перед Олегом новый стакан с водой и села напротив. Мы ели в молчании, не поднимая глаз, хотя мне очень хотелось рассмотреть его как следует. Он похудел, под глазами темнели круги, и всё же он был по-прежнему красив. Волосы отросли, хотя до прежней причёски ещё далеко. Футболка без рукавов обтягивала его торс, обрисовывала мышцы, по которым мне очень хотелось провести ладонью, чтобы почувствовать их рельеф. Многочисленные маленькие шрамы, которые я знала наизусть, покрывали жилистые сильные руки. А на длинные красивые кисти рук я вообще старалась не смотреть, боясь не сдержаться – так велико было желание протянуть руку и дотронуться до него.
Когда я забирала у Олега тарелки, он вдруг взял меня за запястье и произнёс:
- Нет, не отвратительны, - и тут же отпустил меня, развернул кресло и скрылся в своей комнате. А я осталась стоять с тарелками в руках и с глупой улыбкой на губах.
На кухне я перемыла посуду вручную – не включать же из-за нескольких тарелок посудомойку. А потом сидела за столом и ещё раз переживала ощущения от его прикосновения к моей руке. Это недавнее касание перекрывало по своей силе весь наш с ним прежний телесный контакт. Я смотрела на своё запястье, которое хранило жарко-леденящий след его пальцев и не могла вздохнуть полной грудью…