- Не просто так…
Она уже накрыла мои губы своими, требовательно продвигаясь вперёд. Мы целовались долго, и поцелуй этот был приятен, но всё-таки не пробуждал тех чувств, которые появлялись только при одном Светином прикосновении. Нет, прочь Свету! Только Лика!
Она крепко обняла меня, стала покрывать множеством поцелуев лицо, шею, потом стянула с меня футболку, а с себя блузку. Я прижал её к себе:
- Как далеко ты готова зайти? – прошептал я вопрос ей в ухо.
- Как можно дальше, до самого конца, - также шёпотом ответила она, и по её лицу я увидел, что она действительно готова со мной на всё.
- И тебя не смущают мои ноги? Я не могу двигаться так, как тебе бы хотелось.
Она иронично рассмеялась:
- Разве это может нам помешать? Есть большое количество поз, чтобы получить удовольствие, даже если человек полный инвалид.
Её слова неприятно отозвались во мне. Инвалид, полный инвалид. Так кроме меня самого, никто ко мне не относился. Все твердили о временной травме, после которой я смогу вернуться к обычной жизни. Но я-то знал, что ничего прежнего не будет. И вот эта полузнакомая девушка, так стремящаяся залезть ко мне в кровать, наконец-то произнесла правду. Ту правду, которая не лечит душу, а заставляет реально взглянуть на себя.
Я начал сердиться на самого себя, понимая, что оттягиваю момент, к которому так долго готовился. Передо мной незримо стоял образ Светы, манящий и желанный.
- Так ты готова? – резко переспросил я Лику, упорно отгоняя ненужные сейчас видения.
- А ты?
- Открой тумбочку, - ответил я, наблюдая за её гибким обнажённым телом. Никаких чувств, никаких желаний.
Она достала презерватив, за уголок упаковки покачала им перед моим носом:
- Одеваешься сам или тебе помочь?
- Помочь, и тебе придётся очень постараться.
Девочка хорошая, но другая, не моя. Лика очень хотела мне понравится, не допуская даже мысли, что я могу остаться спокойным к её ласкам. Ей пришлось хорошо поработать, прежде чем я возбудился, но даже это возбуждение чисто физическое, ничем не откликающееся в груди.
Секс с Ликой был быстрым и острым по впечатлениям: она, как ртуть, подвижна и ядовита, но от неё я получил не столько удовольствие, сколько чувство вины. Моё многонедельное напряжение она сняла. Я получил физическую разрядку, но не эмоциональную – она всё же не моя женщина, не та, с кем мне сейчас хотелось бы быть.
Но ведь и цели такой не было, оборвал я свои мысли о несбыточном. Мне нужно было показать Свете, что я не держусь за неё, не дорожу её присутствием. Она должна увидеть, понять всё правильно и перестать появляться рядом со мной, в моей квартире, в моей жизни.
И всё же я не мог отделаться от чувства вины и перед Светой, с которой поступил жестоко, и перед Ликой, даже не подозревающей о той роли, которую я ей отвёл. Сейчас, когда дело сделано, я начал понимать всю безнравственность своего поступка: я дал надежду совершенно чужой мне девушке и навсегда оттолкнул ту, которую желал по-настоящему.
В дверь постучали:
- Хозяин, выходи, мы уже заскучали.
- Сейчас, - ответил я, сбрасывая с себя руки Лики и рывком садясь на кровати. На душе противно, и я искусственно постарался вызвать злость на самого себя: решил, выполнил решение – не жалей, не думай: а что было бы, если…
- Олег, - за моей спиной Лика пыталась привлечь к себе внимание, - мне можно будет ещё раз к тебе прийти?
- Одевайся, - бросил я через плечо, натягивая футболку на тело, пахнущее чужой женщиной.
Она что-то проворчала в ответ и с неохотой начала одеваться. Но оказавшись передо мной, Лика вновь была весела:
- Кому рассказать, что я была с самим Истоминым, никто не поверит.
- А ты собираешься трепаться об этом на всех углах? – хмуро поинтересовался я.
- Ты против?
- Фиолетово.
Я чувствовал себя опустошённым и сам себе был неприятен. К гостям я выехал в коляске.
- Ничего ты его уездила! – весело закричал Серж. - Он теперь только в коляске способен передвигаться.
Лика улыбнулась в ответ: