Была ни была, я наклонился над Светой, вдыхая карамельно-ванильный запах волос, протянул руку через её плечо и почему-то хрипловатым голосом попытался как можно веселее спросить:
- Ну-ка, ну-ка, когда будем первокурсников шампанским обливать?
Раз, два, три… на третий стук моего колотящегося о рёбра сердца она повернулась, и я очень близко, как тогда, на середине реки, увидел её синие глаза, не голубые, а именно синие, почти васильковые. Я смотрел на неё сверху вниз и не знал, какой найти повод, чтобы прикоснуться к ней. И когда толпа сжала нас со всех сторон, буквально притиснув друг к другу, я понял, что сегодня звёзды на моей стороне. Я положил свою руку ей на талию, пытаясь ослабить давление толпы и боясь, что нас разлучат. Она очень быстро опустила глаза, и только тогда я сообразил, что мы так и стоим молча
- Привет! – выдавил я из себя. – Куда это вы так быстро сбежали тогда?
То, что я увидел в её глазах, быстро вселило в меня уверенность: она была рада меня видеть, она помнила меня и тянулась ко мне. Её счастливая улыбка и меня сделала счастливым. Казалось, что она обращается ко мне с радостным, но всё же упрёком: «Где ты был так долго? Почему не нашёл раньше?»
Я здесь, моя девочка, рядом с тобой и никуда тебя не отпущу. Мы понимали друг друга без слов, не прерывая зрительного контакта. Мы были на одной волне, и меня это, откровенно говоря, окрыляло.
Момент полного единения оказался нарушен и шумной реакцией её подруги, и многозначительным покашливанием Дэна у меня за спиной. Пока я их всех знакомил, Света смотрела на меня, и мне не переставало казаться, что я ей не безразличен. Она улыбалась и не отрывала глаз, цвет которых постепенно вновь становился голубым. Но вот что меня снова испугало, так это то, насколько я завёлся только от одного прикосновения к ней: меня не по-детски трясло, и слава богу, что внешне это было не заметно.
Когда заговорили о нашей «Лагуне», я подумал, что это ещё один шанс, чтобы встретиться с ней вечером, но как говорится, человек предполагает, а бог ехидно посмеивается.
- Олежек!
Радостный крик врезался мне в уши не хуже бритвы. Прямо на меня неслась Эвелина, бесцеремонно оттолкнув Свету и даже не заметив этого. С разбегу бросившись мне на шею, она начала беспорядочно целовать меня. Когда-то я считал её самой желанной девушкой на всей планете, пока не понял, что для неё главное в жизни - хорошо устроиться. Вот тогда, устав от её напора, запредельных амбиций и измен, я и познакомил Эвелину со своим бывшим соседом по дому, начинающим, но уже подающим большие надежды дипломатом. Они сразу же приглянулись друг другу. Димке нужна была жена, которая могла вести себя на приёмах не хуже английской королевы (Эвелина, поверьте, умела это делать прекрасно), поддерживая разговор, но не болтая лишнего. А Эвелине нужна была заграничная жизнь со всеми вытекающими из неё прелестями, и за такую возможность она уцепилась всеми своими коготочками. Сейчас она пыталась рассказать мне, насколько счастлива в браке, и благодарила за Димку.
- Спасибо тебе, Олежек, огромное, огромное спасибо! – тараторила она. – Я понимаю, как тебе было больно, что мы расстались, но ты такой благородный. Ты почти такой же великолепный, как мой горячо любимый муж.
- Да подожди ты, угомонись немного, - смеялся я. – Ты хоть понимаешь, что говоришь о любимом муже, обнимаясь с другим?!
- С лучшим другом я обнимаюсь! С человеком, которому буду благодарна до конца жизни.
Мы стояли с ней посреди толпы, касаясь лбами друг друга: я обнимал её за талию, её руки обвивали мою шею. Как раньше. Только тогда была страсть и она была моей девушкой. Были ночи без сна, опухшие губы, чёрные круги под глазами от недосыпания и полное физическое измождение. А теперь не было ничего. Ни-че-го! Эвелина быстро-быстро перечисляла последние события своей новой жизни, не забывая восхвалять моё мудрое решение свести их с Димкой, и заболтала меня настолько, что я опомнился только тогда, когда Влад похлопал меня по плечу: