Среди ночных заведений и растворившихся во мраке сна нелепых страхов, они жили полноценной жизнью; они не были оборотнями или тысячелетними вампирами; они были простыми людьми. Людьми – выбравшими ночь.
Пестрая палитра красочных профессий этой незаметной, но очень разношерстной публики, растворившись в сером однообразии мрака, была однотонной и скорее отталкивающей, вызывая у нормальных людей отвращение. Для простой челяди эти незаметные обычному взгляду жители города, казались опасными и чужими. Так было испокон веков, по сей день.... И ни что в этой жизни не собиралось меняться.
Невил выбрал свою профессию, – к сожалению, а может быть к счастью – не по данному признаку. Ночь и день были для него абсолютно равнозначными. Он не проводил вечерних границ и дневных рубежей, по той причине, что у него имелась заветная мечта.
Призрачные лица ночных забулдыг, изрядно подвыпивших продажных девиц и иной шушеры, мелькали перед ним словно мотыльки, заплутавшие во мраке ночи. Кому-то Невил уделял повышенное внимание, кого-то не удосуживал даже мимолетного взгляда. К чему тратить время на заносчивых и потерявших всякую осторожность грабителей. Профессия Невила требовала скорее изящества, чем грубой силы.
Ночь нехотя диктовала свои условия. Неведомая сила притягивала и манила неизвестностью призрачного мрака. Необузданная свобода окунала безропотных юнцов в океан загадок и страстей, тая в себе множество опасностей. Кто был посмелее во всем отдавался судьбе и Всеединому Теосу , иные, осторожно повторяя про себя спасительную молитву, пытались как можно быстрее скрыться за тяжелыми засовами жилища. Но находились среди них и те, кто не представлял себе жизнь среди дневного света. Они прятался за занавесом мрака как за театральной маской, верно хранящей страшную тайну. Убийцы и грабители, воры и насильники: призрачными тенями скользили по мрачным переулкам, не боясь ничего кроме тяжелой длани закона. Но правосудие толи было слишком слепо, толи предпочитало по ночам наслаждаться радужными снами – не сильно обременяя жизнь Отрешенных. И все-таки незримая борьба, как и полагается, шла своим привычным чередом, не спеша делать огромный шаг к примирению.
Юноша заметил совсем молодую девушку, испуганно отшатнувшуюся от двух веселых и сильно пьяных солдат. На его лице загорелась довольная улыбка. Слишком легкая и удачная жертва, – пронеслась в голове юноши мимолетная мысль.
Невил шмыгнул носом и выжидательной походкой, словно крадущийся зверь, направился следом.
Он был не вполне успешным и молодым вором. Потеряв семью, юноша слишком рано попал на улицу и, хотя учился своему ремеслу у одноглазого Таша, проявлению должного мастерства все время мешали какие-нибудь непредвиденные обстоятельства.
Однажды, Невил попытался утащить у одного подвыпившего офицера дорогой мушкет, но оружие, выпав из рук незадачливого вора, попало в отхожую яму. А был случай: юношу чуть не придавило мешками с мукой, когда он попробовал завладеть достаточно крупным барышом заезжего мельника.
Невил не любил вспоминать прошлые неудачи. На этот раз у него все получится, – убеждал он себя. Не может не получиться. Предвкушая скорую победу, Невил потер руки. Таш наверняка будет гордиться им, когда увидит в руке юноши пригоршню золотых.
Невил не сомневался в успехе. Девушка была одета слишком хорошо для простолюдинки, а то отвращение, с которым она взирала на веселящихся жителей Прентвиля, лишний раз подтверждая тот факт, что данная особа, изысканная неженка и не слишком часто выходит на улицы в одиночестве. Да и к чему, собственно говоря, в такое время скрывать лицо полупрозрачной вуалью, если не хочешь утаить свое высокое положение от косых взглядов в столь неблагочестивом месте.
'Только бы не перехватили Ночные псы', – не спуская с девушки глаз, подумал Невил. Но грабители, словно чувствуя опасения юного вора, обходили девушку стороной, не обращая на нее никакого внимания.
Дождавшись, когда жертва свернет в один из переулков, Невил последовал за ней. В нос ударил отпугивающий запах гнили. Юноша, осторожно прижавшись к стене, и чтобы не закашлять, зажал рот рукой.
Зачем эта молодая особа устремилась в столь отвратительное место, он не знал, но в душе возникло странное беспокойство.
Невил боялся в жизни лишь двух вещей – ходячих покойников и огромной тучи диких пчел. Правда, ни тех, ни других, он за свою короткую жизнь так и не встретил.