-Вайолет? Ри бросает взгляд в мою сторону. - Ты знаешь аванпост лучше, чем кто-либо из нас.
Мой взгляд скользит к юго-западной башне, и усталая улыбка растягивает мои губы. Даже за сотни миль отсюда он все еще заботится обо мне и даже не подозревает об этом. “Я знаю, где мы будем в безопасности”.
• • •
Яне могу его найти. Паника охватывает мое сердце, когда я бросаю вещи из деревянного сундука в изножье моей кровати с балдахином, с каждой минутой отчаяние растет.
Это должно быть здесь.
Жар обжигает половину моего лица, когда голубое пламя вырывается из окна моей комнаты, и взрывная волна отбрасывает меня назад. Я врезаюсь в зеркало во весь рост, и стекло дождем сыплется вниз, ударяя меня по макушке. Я бросаюсь на четвереньки и ползу к сундуку, когда огонь охватывает занавески и в коридоре позади меня раздаются крики.
Паника угрожает сковать мои мышцы. У меня нет времени, но я не могу оставить их. Они - все, что у меня осталось.
Каждый дюйм - это борьба, мое тело отказывается подчиняться простой команде двигаться , а на лбу выступают капли пота, когда пламя перекидывается на постельное белье на моей кровати.
“Что ты делаешь?” - кричит кто-то позади меня, когда я добираюсь до багажника, но у меня нет времени поворачиваться, пока я его не найду. Подушки, дополнительное одеяло, книги, которые прислал со мной отец, — я выбрасываю их все, бросая в огонь, как жертвоприношения, и все глубже зарываюсь в бездонный сундук.
“Нам нужно идти!” Кэт опускается на колени рядом со мной. “Они уже заняли коридор. Нам нужно лететь!”
“Я не могу найти это!” Я пытаюсь закричать, но получается почти беззвучно. Почему я не могу закричать? Протестовать против жестокости, постоянного беспокойства о надвигающейся гибели? “Убирайся отсюда! Я пойду за тобой”.
-Я не могу оставить тебя! Она хватает меня за плечи, сажа покрывает половину ее лица, и страх наполняет ее темно-карие глаза. “Не заставляй меня пытаться, потому что я не могу”.
-Ты должен жить. Я вырываюсь и снова копаюсь в сундуке. “ Он выберет тебя. Я знаю, что выберет. Ты будущая королева Тиррендора, и ты нужна своему народу.”Она не потеряла свою корону. Она будет сражаться за то, что принадлежит ей.
-Ты мне ! ” кричит она, затем задыхается и бросается на меня, когда жар с ревом ударяет нам в спины. Дерево потрескивает и ломается, а затем жар меняется, надвигаясь на нас со всех сторон.
-Еще один— ” Мои пальцы шарят, затем, наконец, хватают миниатюрную картину, и я замечаю их мягкие улыбки, игривые медово-карие глаза моей семьи, прежде чем прижать картину к груди. “Понял!”
Кэт рывком поднимает меня на ноги, таща к двери, и мы оба вздрагиваем, когда балки моей кровати рушатся. Разлетаются угольки, обжигая мне руку, и картина выскальзывает из моих рук, загораясь на пути к земле.
-Нет! Я кричу, когда Кэт тянет меня назад, и когда пламя охватывает портрет, это уже не "а". painting...it Это больше не "а". Мои родители. Моя семья. Они горят .
-Остановись! Мое горло не может выдавить ни слова, когда меня уводят под звуки их криков, их слез, умоляющих меня спасти их. “Нет! Нет!”
Я просыпаюсь и резко сажусь в постели, хватая ртом воздух и отгоняя остатки кошмара, пока пот стекает по затылку.
Послеполуденное солнце льется в окно, освещая спальню, которая раньше принадлежала Хадену, ту, которую он защитил, чтобы только он и я могли пройти. Мое сердце бешено колотится, когда я смотрю на спящие лица моих товарищей по отряду. Слава богам, что Ксаден использовал ту же технику защиты в этой комнате, что и в моей в Басгиафе — я выводил свой отряд одного за другим.
Трэгер спит, прислонившись к двери, используя свой рюкзак вместо подушки, а Ридок в нескольких футах от него, держа кинжал всего в нескольких дюймах от кончиков его пальцев.
-Ви? - Что? - шепчет Ри, садясь рядом со мной и протирая глаза, прогоняя сон. - С тобой все в порядке?
Я киваю, замечая Марен и Кэт, свернувшихся калачиком спиной друг к другу в центре комнаты на импровизированных тюфяках. Мы все учтены. Пожара нет. Непосредственной опасности нет. Как бы я ни скучала по Сойеру, я рада, что с ним все в порядке. Очевидно, что мы слишком близко к фронту, чтобы я мог спокойно смотреть на подобные сны. “Просто кошмарный сон”.
“О”. Она ложится обратно на то место, где я обычно сплю, и я падаю на пропитанную потом подушку Ксадена. “ Басгиаф? У меня они тоже иногда бывают.