– Бо. Сколько ему? - спросила девушка.
- Три года уже, - со вздохом ответила я, наблюдая, как мой пес бежит впереди, словно вожак и защитник. Мой защитник.
- Ты замужем, Белла? – Вдруг ни с того ни с сего ошарашила меня Виктория вопросом.
Ком подкатил к горлу.
- Эээ… нет, - тихо ответила я.
- Парень есть?
Эй, чувство такта в нашем мире больше не в моде? Зачем задавать такие вопросы? Все внутри меня кричало от горечи. Хотя рано или поздно я должна была с этим столкнуться. Это было впервые и, признаюсь честно, это было больно.
- Нет.
- Расстались? – С любопытством продолжала девушка, не обращая внимания на мое потерянное выражение лица.
- Нет, - лишь ответила я. Больше вопросов не последовало.
Глава 7.
Вселенная сузилась до размеров моего кресла. В ушах стоял гул, и я уже не слышала того, что говорил врач. Мне казалось, что я умерла в этот момент, я не чувствовала ничего абсолютно, даже не дышала, лишь крепко, сильно, больно, обхватившая мою ладонь рука Эдварда давала понять, что мне надо вернуться из этого ада обрушившейся новости, чтобы помочь ему.
- Ну, все понятно, - вернул меня голос Эдварда, и я почувствовала, как он встал со своего кресла. – Пошли, Белла, – немного резко, с неестественной улыбкой на лице, он дернул меня за руку, поднимая за собой. – Спасибо, доктор, я все понял, - он пожал тому руку. И тут я окончательно вернулась в реальность.
- Ты куда? – удивленно спросила я.
- Хочу мороженного, ты как? – все с той же улыбкой спросил он меня.
- Эдвард, мы не можем сейчас уйти. Нам надо все узнать, - возмутилась я.
- Мы и так все узнали, причина ясна. Ты же на этом настаивала. Так что пошли отсюда, - уже более холодным тоном говорил он.
- Но, Эдвард…- я готова была заплакать от бессилия, понимая, что не смогу его удержать.
- Ты со мной или нет? – задал он странный вопрос и, не успела я кивнуть, он стремительно вылетел из кабинета, таща меня за собой. Я бежала за ним по коридору, цокая каблуками. Слезы лились по моим щекам. Осознание того, что сказал врач, постепенно приходило ко мне. Что же теперь делать? Как быть? Опухоль. Может, есть возможность ее вылечить? Но тогда нам никуда нельзя уходить. Надо все узнать, мы не можем сейчас убегать, это не выход.
- Эдвард, - закричала я, дергая его за руку, когда мы уже вышли под плачущее дождем небо Сиэтла. Он остановился. - Эдвард, родной, нам нельзя уходить.
- Нам нечего там делать, Белла, - ответил он со злостью на лице.
- Эдвард, нужно узнать о лечении, - прошептала я, подходя ближе и обхватывая ладонями его лицо. По моим щекам лились слезы. – Сейчас такой прогресс в медицине. Все будет в порядке, родной, главное не сдаваться. У нас все получится, мы же вместе. Пойдем назад, пойдем, поговорим с врачом. Я рядом, я всегда буду рядом. Эдвард, ну пожалуйста, - моего шепота уже не было слышно из-за рвущихся наружу рыданий. Он все это время молчал, опустив глаза.
- Я хочу побыть один, - тихо сказал он и направился к машине, оставляя меня у дверей больницы одну, под дождем. Я заплакала еще громче. Умом я понимала, что сейчас ему это необходимо, но сердце разрывалось на части, мне так хотелось быть с ним. Хоть как-то помочь ему, поддержать его.
Мысль резким осознанием пришла в мою голову и я, воспользовавшись моментом, рванула обратно в больницу в поисках нашего доктора. Успокоив мои рыдания, он очень доступно мне все объяснил. У Эдварда была опухоль мозга в левом полушарии. Вторая стадия, пока. Альтернативы в лечении были. Во-первых, операция - она может либо облегчить всю ситуацию и привести к выздоровлению, либо спровоцировать ухудшение, что по заверению доктора было крайне редко. Химиотерапия – которая, как я поняла, была еще хуже, чем операция, все ее побочные действия – облысение, похудение, тошнота, желтуха – пугали даже больше, чем сама болезнь. Комплексное лечение – все эти таблетки, уколы, капельницы и режимы могли процентов на шестьдесят исправить ситуацию. Но только на какие-то шестьдесят. Он рассказывал мне про счастливые случаи и варианты лечения за рубежом, хотя заверил, что в Сиэтле одна из лучших больниц, специализирующихся на лечении нейроонкологии. Вроде он успокаивал меня, но также давал понять насколько все серьезно. А я… я не знаю откуда это во мне взялось – всегда такая беспомощная, слабая, ранимая, пугливая, плаксивая и ведомая Эдвардом – я внезапно почувствовала себя очень взрослой – ответственной и рассудительной. Все страхи куда-то улетучились, вера в лучшее и жажда борьбы взяли верх. Я собиралась бороться за Эдварда, за нас. Вот так, видимо, и работает человеческий организм, раскрывает в нас те качества, о которых мы даже и не знаем, хотя таким жестоким способом – через испытания.