- Простите, мэм. Та женщина… мама этой малышки… она…? - Ему не нужно было продолжать свой вопрос. Женщина и так поняла, и лишь кивнула в ответ. - Можно нам будет навестить малышку как-нибудь?
Я удивленно посмотрела на Эдварда.
- Да, конечно, можете прийти ближе к вечеру к бэби-боксу, – довольно дружелюбно ответила та. - Она будет там. Ее мама перед смертью попросила назвать ее Бри. Бри Бирс.
- У нее есть кто-нибудь? – спросила я, и решилась пальчиком погладить ее маленькую ручку. Девочка была такой крошечной и спала, высунув язычок. Такая милая.
- Ее отец погиб недавно, а вот теперь и мама. Почему жизнь так несправедлива?
На этих словах Эдвард обнял меня настолько крепко за плечо, что я даже почувствовала боль. Нам ли не знать о несправедливой жизни? Я закусила губу, сдерживая слезы, не желая расстраивать лишний раз Эдварда.
Он поблагодарил медсестру и глазами, полными грусти, вперемешку с радостью, проводил ее. Затем резко повернул голову ко мне и быстро спросил:
- Ты останешься сегодня на ночью. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Я лишь кивнула, но даже не решилась его спросить – Почему? Что им движет? Что он задумал?
Всю оставшуюся половину дня Эдвард был как на иголках - очень взволнован. Он практически не разговаривал со мной, и мне было страшно даже задать ему вопрос. Я же знаю, что когда придет время, он мне сам все расскажет, или я пойму все по его действиям. В этом весь он. Болтает не тогда, когда нужно.
Было девять вечера, когда мы пошли с ним в детское отделение. Подойдя сначала к аквариуму, где за стеклом лежали малыши, мы пытались разглядеть среди них Бри. Темненькая, с уже посветлевшей кожей, малышка лежала в глубине комнаты и спала. Он смотрел на нее с невероятной любовью, а мое сердце разрывалось на части от боли. Некоторое время он не сводил с нее глаз. Но, видимо, барьер из стекла ему мешал, и Эдвард потащил меня внутрь. Как интересно изменилось выражение его лица, когда он всеми силами пытался очаровать нянечку бэби-бокса, чтобы она ненадолго пустила нас к деткам. Она не устояла, как и все особи женского пола, под его чарами.
И вот, внутри этого царства сопящих носиков, он искренне улыбнулся. Будто забыл обо всем на свете, оставив все страхи, боль, мучения за дверью этой комнаты.
С тех самых пор, в течение двух недель, мы приходили сюда каждый день и оба помогали нянечке с детками. В основном помогала я, а Эдвард все это время сидел и наблюдал за нами в кресле-качалке, держа по очереди каждого малыша, и все время о чем-то разговаривая с ними. Сначала эта картина безумно ранила меня – осознание того, что у нас, возможно, никогда такого не будет, просто убивало – но потом я научилась радоваться этим моментам вместе с ним. Я видела счастье в его глазах, и это тоже делало меня безумно счастливой.
Ведь чудеса случаются, правда?
Мы вместе читали им сказки, либо Эдвард пел им песенки, потому что, если бы пела я, малыши кричали бы от возмущения.
Однажды, уже вечером, Бри уснула на руках у Эдварда и так схватилась за его больничную рубашку своими маленькими пальчиками, что я не смогла их расцепить, и нам пришлось остаться там на ночь. Благо кресло было широким, поэтому я свернулась комочком рядом с ним и тоже наслаждалась моментом. Мы были словно маленькая семья. Я очень хотела, чтобы у нас был хоть крошечный шанс на подобные мечты.
И вот тут, под сопение и кряхтение этих чудных малюток, он не выдержал и расплакался.
- Прости меня, Белла. Прости, – шептал он. – Прости, что я не смогу дать тебе этого.
- Эдвард, родной мой. Не плачь, – я всеми силами пыталась успокоить его, но даже не смогла увидеть его лица, так слезы застилали мне глаза. – Не надо. У нас все может быть, я верю, я надеюсь, прости меня за это, но я ничего не могу с собой поделать. И…ты дал мне гораздо больше, чем это. Ты подарил мне свою любовь. И мне не нужно это без тебя.
Я гладила его по щекам, всеми силами стараясь стереть его слезы, его боль, его мучения и страдания.
- Готов поспорить она вырастет той еще куколкой, - с улыбкой произнес он, все еще со слезами на глазах, меняя грустную тему, глядя на Бри.
- Не собираюсь с тобой спорить, ты всегда все знаешь лучше, - ответила я, улыбаясь ему в ответ.
Через 2 недели Бри забрала сестра ее матери и оформила опекунство над малышкой. Оказалось, что они жили в соседнем от нас доме. С тех пор я все время наблюдаю за ней, любуюсь ей. Она напоминает мне об Эдварде.