— Возможно, если он не пернет, — ответил Бен, и мгновением позже Рыгало именно так и поступил — выдал длинную, как минимум на три секунды, очередь. Они еще крепче прижались друг другу, заглушая смешки. У Беверли так заболела голова, что она испугалась, как бы ее не хватил удар.
А потом она услышала, что Генри откуда-то издалека зовет Рыгало.
— Что? — Рыгало поднялся, и на лица Бена и Беверли вновь посыпалась земля. — Что, Генри?
Генри что-то прокричал в ответ. Беверли разобрала только два слова: «берег» и «кусты».
— Хорошо! — откликнулся Рыгало и в последний раз прошелся по крыше клубного дома. Вновь раздался треск, еще более громкий, и на колени Бев упала щепка. Она изумленно уставилась на нее.
— Еще пять минут, — прошептал Бен. — Больше бы крыша не выдержала.
— Ты слышал, как он запердел? — спросила Бев и начала смеяться.
— Прозвучало, как начало третьей мировой. — Бен присоединился к ней.
Они слишком долго сдерживались, а потому испытывали теперь огромное облегчение, но смеяться старались все-таки тихо.
Наконец, не подозревая, что собирается это сказать (и, конечно же, не потому, что фраза эта имела хоть какое-то отношение к сложившейся ситуации), Бев повернулась к Бену.
— Спасибо за стихотворение, Бен.
Бен разом перестал смеяться и бросил на нее серьезный, настороженный взгляд. Достал из заднего кармана грязный носовой платок, медленно вытер лицо.
— Стихотворение?
— Хайку. Хайку на почтовой открытке. Ты послал ее, так?
— Нет, — ответил Бен. — Я не посылал тебе хайку. Потому что, если такой мальчик, как я, такой толстяк, как я, сделал бы что-то подобное, девочка, вероятно, подняла бы его на смех.
— Я не смеялась. Я подумала, что стихотворение прекрасное.
— Я не могу написать ничего прекрасного. Билл, возможно. Не я.
— Билл напишет, — согласилась она. — Но такого милого ему никогда не написать. Дашь платок?
Он протянул ей платок, и она принялась вытирать лицо.
— Как ты узнала, что это я? — наконец спросил он.
— Я не узнала, — ответила Беверли. — Просто поняла.
Шея Бена судорожно дергалась. Он смотрел на свои руки.
— Ничего такого я этим сказать не хотел.
Она пристально посмотрела на него.
— Надеюсь, ты только сейчас так говоришь. Если нет, ты испортишь мне день, а должна признать, он у меня и так не из лучших.
Он продолжал смотреть на свои руки, а когда разлепил губы, ей с трудом удалось расслышать его слова.
— Я хочу сказать, что люблю тебя, Беверли, но не хочу ничему мешать.
— Ты не помешаешь. — Она обняла Бена. — Сейчас мне нужна вся любовь, которую я могу получить.
— Но тебе особенно нравится Билл.
— Может, и нравится, но это не имеет значения. Будь мы взрослыми, наверное, имело бы. А так вы все нравитесь мне особенно. Вы — единственные мои друзья. И я тоже люблю тебя, Бен.
— Спасибо. — Он помолчал, собрался с духом и признался. Даже сумел заставить себя поднять на нее глаза. — Стихотворение написал я.
Какое-то время они посидели молча. Беверли ощущала себя в безопасности. Защищенной. И когда они так сидели, лицо отца и нож Генри, возникающие перед ее мысленным взором, уже не казались такими яркими и угрожающими. Она не смогла бы выразить словами это чувство защищенности, да и не пыталась, хотя много позже поняла, в чем дело: ее обнимал мужчина, который, не задумываясь, умер бы ради нее. Это она просто знала, по какой-то составляющей запаха, идущего из пор Бена, по чему-то самому первобытному, на что реагировали ее собственные железы.
— Остальные собирались вернуться, — внезапно заволновался Бен. — Что, если их поймают?
Беверли выпрямилась, осознав, что уже почти задремала. Билл, вспомнила она, пригласил Майка Хэнлона к себе на ленч. Ричи собирался пойти домой со Стэном и перекусить сандвичами. И Эдди обещал принести игровую доску для пачиси. Они могли подойти совсем скоро, не подозревая о том, что Генри с дружками в Пустоши.
— Мы должны перехватить Билла и остальных, — решила Беверли. — Генри охотится не только за мной.
— Если мы вылезем, а они как раз вернутся…
— Да, но мы-то знаем, что они здесь. Билл и остальные — нет. Эдди даже не может бежать, они уже сломали ему руку.
— Ооссподи-суси! — выдохнул Бен. — Тогда нам придется рискнуть.
— Да. — Она сглотнула слюну и посмотрела на «Таймекс». В полумраке циферблат едва просматривался, но ей показалось, что уже второй час. — Бен…
— Что?
— Генри действительно рехнулся. Как тот парень в «Школьных джунглях». Он собирался меня убить, а эти двое ему в этом только бы помогли.