Горожане, которые стояли под навесом автобусной остановки на Главной улице в ожидании первого автобуса, чтобы уехать на работу, смотрели через перила на Канал, в котором вода уже начала зловещий подъем. О наводнении речь, конечно, не шла. Вода находилась на четыре фута ниже отметки 1977 года, а в том году и наводнения не было. Но дождь лил и, похоже, не думал стихать, а раскаты грома прокатывались под низкими облаками. Вода бурными потоками бежала со склона холма Подъем-в-милю и ревела в водостоках и дренажных решетках.
«Никакого наводнения», — соглашались все, но на каждом лице читалась тревога.
В 5:45 вспышкой лилового света взорвался трансформатор, установленный около заброшенного гаража братьев Трекеров, разбросав куски металла по крытой дранкой крыше. Один из металлических кусков перерубил провод высокого напряжения, который тоже упал на крышу, извиваясь, как змея, выстрелив мощным потоком искр. Крыша загорелась, несмотря на ливень, и скоро полыхал весь гараж. С крыши провод высокого напряжения упал на заросшую сорняками полоску земли, которая вела к площадке за гаражом, где дети обычно играли в бейсбол. Первый звонок в пожарную команду поступил в этот день в 6:02, а уже через семь минут пожарники подъехали к гаражу Трекеров. Едва ли не первым на землю спрыгнул Кельвин Кларк, один из близнецов, что учились в одном классе с Биллом, Беном, Беверли и Ричи. В третьем шаге от пожарной машины подошва его кожаного сапога ступила на провод под напряжением. От мощного электрического разряда смерть наступила мгновенно. Язык вывалился изо рта, а резиновый плащ начал дымиться. И запахло от него, как от горящих на городской свалке шин.
В 6:05 жители Мерит-стрит в Олд-Кейпе ощутили что-то вроде подземного взрыва. Тарелки попадали с полок, картины — со стен. В 6:06 все унитазы на Мерит-стрит внезапно взорвались гейзером дерьма и сточных вод, словно каким-то образом их поток развернулся в трубах и потек в противоположном направлении, не в резервуары нового завода по переработке сточных вод, сооруженного в Пустоши, а из них. В некоторых случаях дерьмо и вода летели с такой силой, что вышибали куски штукатурки на потолке. Женщину, которую звали Энн Стюарт, убило древней шестеренкой, которую вынесло из унитаза обратным потоком. Словно большущая пуля, шестеренка пробила сначала матовое стекло душевой кабины, а потом шею женщины, которая мыла волосы. Энн едва не оторвало голову. Эта шестеренка пережила взрыв Металлургического завода, а потом семьдесят пять лет пролежала в канализационной системе Дерри. Другая женщина погибла в тот самый момент, когда от обратного потока, разогнанного расширяющимся метаном, ее унитаз взорвался, словно бомба. Несчастную, которая как раз сидела на нем, пролистывая последний номер каталога «Банана репаблик», разнесло в клочья.
В 6:19 молния ударила в так называемый Мост Поцелуев, перекинутый через Канал между Бэсси-парк и средней школой Дерри. Щепки взлетели в воздух, а потом спикировали в набравшую скорость воду в Канале, которая их и унесла.
Набирал силу ветер. В 6:30 прибор, стоявший в вестибюле здания суда, показывал, что его скорость составляет пятнадцать миль в час. К 6:45 она возросла до двадцати четырех миль.
В 6:46 Майк Хэнлон очнулся в палате Городской больницы Дерри. В сознание он приходил медленно: долгое время думал, что видит сон. Если и так, то сон ему снился странный — сон тревоги, как бы назвал его профессор доктор Абельсон, психоаналитик, у которого он учился в колледже. Вроде бы причины для тревоги больше и не было, но Майк тем не менее тревожился; обычная комната с белыми стенами, казалось, вопила об угрозе.
Но в конце концов Майк осознал, что уже пришел в себя. Понял, что обычная белая комната — больничная палата. Бутылки висели над его головой, одна — с прозрачной жидкостью, вторая — с темно-красной, наполненная донорской кровью. На полке, прикрепленной к стене, он увидел телевизор с темным экраном, услышал мерный шум дождя, бьющего в окно.
Майк попытался шевельнуть ногами. Одна двигалась легко, но другая, правая нога, не двигалась вовсе. Нога эта практически потеряла чувствительность, и Майк понял, что она туго перебинтована.
Мало-помалу события прошлого вечера вернулись: он сел, чтобы записать все в блокнот, и тут появился Генри Бауэрс. Привет из прошлого, веселенькая шутка. Они дрались, и Генри…