- Билл, - Джорджи посмотрел на него с мольбой, стараясь пригасить серебряный блеск глаз – Я не Пеннивайз. Ты правда ничего не помнишь? Совсем ничего?
Денбро осторожно кивнул, не понимая, о чем он должен помнить. В голове была странная пустота, да и проснуться в развалинах вместо привычного Дерри было странно. Что случилось? Была какая – то катастрофа, в результате которой погиб Дерри, у него отшибло память? Кома? Где родители? Где все Неудачники? Где вообще ВСЕ?!
Джорджи осторожно взял его за руку и потянул за собой – из туннеля, из Логова. Билл пошел с ним.
Их дом уцелел, но выглядел так, будто там уже лет сто никто не жил.
Билл так мечтал привести домой найденного Джорджи, так мечтал увидеть потрясённые лица родителей, а вместо этого существо, притворяющееся его братом, ведет его в мёртвый дом. Продолжение кошмара? Он всё ещё в коме?
Джорджи завел брата в свою комнату и сел на кровать. Из – под матраса юркнула мышь, Билл как во сне сел рядом на почти истлевшее постельное бельё и посмотрел на шкаф – альбома с фотографией, из которой текла кровь, не было.
Джорджи покачал ногой, не зная, с чего начать разговор - с его ноги сорвался сапог и упал на пол, подняв облачко пыли. Билл встал, надел сапог на ногу брата и сел обратно, ощущая себя в каком – то непрекращающемся кошмаре. Дежа вю?
- Да г-говори уже, - подбодрил мальчика Денбро. – Я с ума сойду, если н-не пойму, что п-происходит.
Джорджи стал рассказывать, пытаясь не заплакать. Рассказ получился очень длинным.
***
Восстановиться в школе, привести дом в порядок, следить за младшим братом (Билл поверил тому, что Джорджи пошел тридцать четвертый год, но это не имело никакого значения.) – на это потребовались все его детские силы.
Сходить с ума от полученной от брата информации было некогда – он был старшим братом, и должен был заботиться о Джорджи. Невыносимо тяжелая жизнь заставила Денбро не позволять себе расслабиться ни на минуту – и это спасло его от безумия. Это, и еще то, что он все же был ребенком, и верил в чудеса.
Для оформления опекунства очень помогли документы Джорджи. Никто в деррийской новой школе не удивился братьям – сирот в Дерри было много. Со временем Билл даже подружился с некоторыми ребятами, и стал ощущать себя почти нормальным подростком.
Оставалось только одно – то, что мучило Денбро по ночам, вмешивалось в его мысли днем и не давало спокойно жить.
Оно.
Билл не мог больше заставить себя пойти в Логово Оно – особенно после того, что рассказал ему брат. Не хотел даже думать об этом.
И гнал от себя мысли что то, что он видел, было правдой.
Был Клоун, с искаженным от муки лицом, были черные струйки, текущие вверх, была острозубая улыбка до ушей и тянущиеся к нему руки – сейчас Билл понимал, что это полупрозрачное чучело хотело его обнять, но тогда он оттолкнул видение изо всех сил. Оттолкнул убийцу своего брата… и, получается, своего создателя?
Пеннивайз не мешал братьям.
Казалось, его вообще нет.
Билл постоянно думал обо всем этом.
***
- Чего ты хочешь?
Младший с удивлением посмотрел на Старшего. Все было, как он хотел – Билл ожил, они с Джорджи были счастливы, а древний сородич, вместо того, чтобы откусить ему голову или растерзать, спрашивает чего он, Младший хочет.
- Билла. – Это вырвалось у Младшего быстрее, чем он успел подумать. Так как Старший не стал его убивать, а продолжил так же странно смотреть, юное Оно осмелело: - Я хочу Дерри, тебя, Джорджи и Билла. Навсегда.
Древнее Оно усмехнулось.
Детёныши самоуверенные донельзя и вечно попадают в ситуации, когда их приходится буквально вытаскивать из когтей Смерти. Но с детёнышами было много неожиданностей, что привносило в существование Оно определенный интерес к изучаемым планетам – в конце концов, дурацкие примитивные планетки с их убогими формами жизни могли дать и еще кое – что кроме утоления голода. Они могли дать жизнь. И чувства.
Настоящие, первые Билл и Джорджи Денбро были мертвы, и давно уже стали прахом – но эти братья тоже были настоящими.
Вот только (Старший снова усмехнулся своим мыслям) этот Билл пока не пытался убить его детёныша, и вообще, кажется, был поумнее своего прототипа.
Разорвать его всегда успеется. Раз Младший хочет иметь эти игрушки – пусть играет.
- Я его не трону, пока он не тронет тебя. Играй.
Старший с удовлетворением отметил вспыхнувшие от счастья глаза Младшего, его просиявшую морду, отвернулся, чтобы скрыть самодовольную улыбку… и несолидно полетел на кучи мусора, потому что юное Оно со счастливым воплем прыгнуло ему на спину – обниматься.
***
Билл Денбро рисовал кораблик, плывущий по реке. Джорджи обожал такие рисунки – вот только больше не просил брата сделать ему кораблик.
Когда на его плечо легла рука в белой перчатке, а Джорджи в своей комнате перестал шуршать игрушками, Билл не удивился, и даже не вздрогнул. Он давно ждал этого.
- Привеет, Билли, - Пеннивайз лизнул Денбро в щеку, и уселся рядом с ним на стул, с трудом втиснув под детский столик свои длинные ноги. Билл утерся рукавом и опустил голову, чтобы Оно не видело его улыбку.
- П-привет, Младший.
Пеннивайз приоткрыл рот, с восторгом уставившись на Билла. Денбро спокойно положил перед ним лист бумаги, подвинул карандаши, словно занимался этим каждый день, и продолжил рисовать кораблик для Джорджи.
Скосив глаза на то, что делает Оно, Билл со вздохом положил руку поверх его руки, переставил карандаш правильно и с некоторым трудом сдвинул руку Пеннивайза, прочертив ровную линию.
Джорджи в своей комнате с облегчением прикрыл глаза, пытаясь не заорать от радости. Билл поверил ему. Поверил каждому его слову.
Пеннивайз почти не смотрел на рисунок – высунув кончик языка от восторга, юное Оно смотрело на сосредоточенное лицо Билла Денбро – его вечного, бессмертного Билла, который больше никогда не умрет.
Младший не думал о том, что будет. Сейчас, в настоящем, он действительно был счастлив.
========== “Питер Пэн” Билл Денбро, и потерянные детёныши Оно. ==========
Древнее Оно с интересом наблюдало за детёнышами – кажется, этот Билл Денбро, этот улучшенный человечек за пару жизней все же поумнел.
Вот и хорошо, потому что была причина, по которой Старший не мог пока уделять Младшему все внимание, в котором он еще нуждался.
Причиной были яйца.
Древнее Оно знало, что требуется много, много детенышей – чтобы вырастить их в полноценные взрослые особи, сразиться с ними, сожрать их, поглотить разросшиеся Мёртвые Огни и вернуть себе потерянную Силу. Оно тосковало по Вселенным – по приключениям, по битвам с достойными противниками, по планетам, напитанным страхом. И… по Черепахе.
Матурин был единственным достойным и равным по силе противником, и древнее Оно очень хотело сразиться с ним вновь – демиург с демиургом, магия Жизни против магии Мёртвых Огней. Было и еще кое – что, в чем Старший даже себе не хотел признаваться. Оно соскучилось по Черепахе и по играм разума, которые были не менее вкусны, чем Страх.
Младший, конечно, был занятен, и с ним скучать не приходилось – но юное Оно было пока всего лишь слабым детёнышем, испорченным Едой, этими короткоживущими человечками.
Детёныш, которому даже сотни лет еще не было – сложно считать такого полноценным собеседником, это всего лишь неразумное дитя, которому еще расти и расти до настоящей Силы.
Планета Земля была большой. Мест для кормления должно было хватить сотне, тысяче детенышей – если Младший тоже решится создать яйца, закапсулированную информацию о сути Оно.
Вырастить детенышей, напитать страхом эту маленькую планетку, кинуть ее в Мёртвые Огни и скормить лангольерам свои воспоминания о том, как убивали его Младшего, и как убили его самого.
А потом найти Черепаху.