В этом прекрасном плане было только одно слабое место – Младший.
Древнее Оно создало детёныша слишком похожим на Еду – и даже зная то, что инстинкты юного Оно возьмут свое, когда Земля будет уничтожена, Старший был не уверен, что не придется его сожрать.
Эта мысль древнее Оно мучила.
Не хотел он отдавать Мёртвым Огням этого нелепого, так похожего на Еду детеныша, в котором инстинкты Охотника все время заглушались дурацкой привязанностью к человечкам. Старшего мучила мысль, что это Он создал Младшего таким, Спел детеныша не как будущего Охотника, а просто ради продолжения рода.
Старший размышлял о юном Оно почти по – человечески, сам еще не осознавая, насколько эта чужая и нелепая планета вошла в Его суть, в Его разум и сотворенную физическую оболочку.
Остальных детенышей древнее Оно решило Спеть по всем правилам – создать их истинными Оно, Охотниками. Яиц было уже почти полсотни – на большее количество у Старшего не хватило сил.
И Оно занялось ими, практически оставив Младшего на Билла.
То, что человечек сам был еще детёнышем, и с юным Оно справиться не смог бы, в случае чего, Старшего не волновало. Не справится – его проблемы, справится – тоже его проблемы.
А может быть, ненавистный Денбро снова попытается причинить Пеннивайзу вред?
Эта мысль древнему Оно очень понравилась.
Смерть Билла избавила бы Оно от многих проблем.
***
Билл Денбро честно пытался не сойти с ума.
Он осознавал, что прожил уже два человеческих века, что у него были дети, внуки и правнуки, что он когда – то любил женщин и был писателем.
Осознавал, что его младший брат Джорджи на самом деле взрослый мужчина, которому пошел тридцать четвертый год.
Но, видя перед собой маленького мальчика, Билл не мог заставить себя относиться к нему, как к взрослому. Да, в какой – то степени Джордж был старше его физического тела, но у Билла была двухвековая память, и он не уступал брату ни одного дня, как бы тот не сердился.
Все осложнялось тем, что его детское тело действительно не справлялось даже с собственным братом, не говоря уже о Пеннивайзе.
Юное Оно не очень понимало, зачем нужно делать уроки, ходить в школу, переводить бумагу не на рисунки и заниматься кучей других, не менее нелепых и ненужных с его точки зрения дел.
Поэтому Младший просто хватал Билла, как игрушку, и тащил – в Логово, на реку, да куда угодно – не обращая внимания на его попытки вырваться и ругань.
Билл потом чувствовал себя ужасно и униженно – юное Оно не осознавало своей силы и делало человеку больно.
Рубашка с длинными рукавами даже в самый теплый день, скрывающая синяки от тех любопытных и сочувствующих, кто мог бы – чтобы помочь, конечно же – позвонить в органы опеки, а то и в полицию. Рубашка скрывала так же следы от зубов – меньше всего юное Оно и Джорджи хотели сделать Биллу больно, но делали, разгорячившись в играх.
Те укусы, которые они сами почти не замечали, для человеческого тела оказывались довольно глубокими и болезненными. Билл привык чувствовать пластыри, стягивающие ранки, настолько, что без них чувствовал себя даже неуютно.
Девочки. Билл Денбро смотрел на ровесниц, и мучился потом от понимания того, что эти девочки вырастут, повзрослеют, изменятся – а он так и останется вечным подростком.
Сколько поколений деррийских детей ему суждено увидеть взрослыми и постаревшими?
Даже его школьные друзья всегда чувствовали стену, отделявшую от них этого странного парня, приходящего из развалин Старого Дерри.
Билл казался ребятам умным и всезнающим, все сразу признали в нем лидера, его любили и уважали, не смотря на заикание. Билл понимал, что это обман, что ребята просто не знают, кто он, поэтому не избегают его, как прокаженного – но даже мучаясь от невозможности сказать им правду, Билл все равно не мог сказать ее.
Не мог – потому что отчаянно нуждался в дружбе себе подобных людей, ровесников. Пусть это была только иллюзия равенства, она не давала Биллу окончательно уйти в безумие.
И был еще ужас, который убил его в той, первой жизни (настоящей жизни, думал Денбро.). Ужас, что Пеннивайз на самом деле окажется тем, вторым Оно, смертоносным и безжалостным. Что рано или поздно голубые глаза покажут свою суть, ярость, мерцающую в них, ярость и ненависть, причиняющие такую же боль, как острые зубы Твари.
Этот Билл действительно был мудрее, имея двухвековой опыт. Он не стал терзать себя ненужными сомнениями, а почти сразу припер Пеннивайза к стене и велел ему показать себе его истинный облик.
Юное Оно показало.
Выяснилось, что человека можно вернуть из Мёртвых Огней усилиями двух нелюдей, но больше Пеннивайз так легкомысленно не поступал – вид никакого летающего Билла, чей разум был в Мертвых Огоньках, ему не понравился.
Тогда Билл пошел другим путем – изучил юное Оно от кончика когтя до секундных изменений цвета глаз, и задушил в себе ужас не узнать Пеннивайза. Теперь Денбро узнал бы Оно даже в его естественном виде.
Старший простил ему это. Мальчишка неплохо справлялся с возложенными на него обязанностями (хоть и сам не знал об этом), Младший был под присмотром, времени было достаточно.
Уходя в цикл Сна, древнее Оно знало – следующее время бодрствования и Охоты пройдет очень, очень насыщенно.
Старший оставил подарочек братьям Денбро, приволок юное Оно в Логово, не смотря на протестующие вопли Пеннивайза, и насильно уложил его спать (все равно время подошло, а терпеть капризы юного сородича не было настроения ).
Старшему очень хотелось узнать, что получится из его идеи.
***
Сначала Билл решил, что дети снова подкинули им котят – за дверью отчаянно мяукали и пищали живые существа.
Прежде такое случалось, Джорджи и Младший всегда уносили котят куда – то и Билл никогда не спрашивал, что они с ними сделали. Он верил своему брату, и знал, что котята в безопасности.
Но Джорджи еще не вернулся с охоты, а Пеннивайз Спал.
( Древнее Оно утащило его, появившись прямо в доме братьев. Билла рассмешила мысль, что у этих иномирных существ всё почти как у людей – родители друзей так же бесцеремонно уводят их домой, вторгаясь в детские комнаты в самый разгар интересной игры, если решают, что уже поздно, и пора спать.)
Билл открыл дверь и округлил глаза от изумления.
Перед дверью стояла картонная коробка.
Когда дверь со скрипом открылась и на коробку хлынул свет из комнаты, пищащие существа в ней притихли, притаились и уставились на подростка блестящими бусинками глаз. Но котятами они не были – Билл даже подумал, что какой – то шутник из школы подбросил коробку с управляемыми игрушками, настолько странно выглядели маленькие пушистые существа.
Осмотревшись, Денбро пожал плечами, поднял коробку (она оказалось неожиданно тяжелой), и унес ее в дом – котята или нет, он не мог оставить живые существа умирать на ступеньках перед домом.
Рассмотрев их при свете, Билл достал одного их коробки.. и сел там, где стоял.
Это действительно был не котёнок. И не игрушка.
Существо было очень маленьким, с пушистой чёрной шерстью и большими чёрными глазками – но на этом вся милота подобного рода детёнышей и заканчивалась.
Зубки в пасти у малыша оказались очень острыми – Денбро едва не проткнул себе палец до крови, исследуя пасть детеныша. Тельце было круглым и тяжелым. Денбро рассмотрел лапки (их было восемь), посчитал маленьких Тварей в коробке (детенышей оказалось трое), и очень пожалел, что вообще открыл дверь.
Маленькие Твари сидели в коробке тихо, поджав под себя пушистые длинные ножки, и были похожи на ожившие шарики чёрного меха с глазами.
Глазами, периодически мерцающими серебряным светом.
Вернувшийся Джорджи весело поприветствовал Пеннивайза, пока не осмотрелся и не понял, что Мёртвые Огоньки звали его из картонной коробки, стоявшей почему – то на столе в холле.
Мальчик посмотрел в коробку, недоумевая, зачем Пеннивайзу понадобилось принимать такой дурацкий вид, посмотрел на растерянное и шокированное лицо брата и сердито поинтересовался у сверкающих бусинок, внимательно следивших за ним, какого хрена ему, Пеннивайзу, нужно было превращаться в трёх пауков.