- Тогда мы пойдем к твоему отцу, - возразил старик, - пускай он примет решение, как наказать тебя за воровство. Или, мы можем проверить содержимое моей шкатулки. Если все на месте, я лично отведу тебя до дома.
- Я не трогал его! Честное слово!
На лице Никиты отпечаталась мольба. Он очень хотел, чтобы его отпустили. Но старик, вдруг сделался каким-то другим. Его кожа поменяла цвет словно вокруг него сгустились тени.
- Тогда тебе не о чем волноваться.
Старик повелительным жестом предложил Никите войти и парнишка подчинился.
Они спустились вниз. Шкатулка лежала на полу, в ожидании своего хозяина. Старик тут же подоспел к ней и, взяв на руки, погладил, словно живое существо. Он что-то бормотал при этом то улыбаясь, то скалясь.
- Проверьте, все ли в порядке, - предложил Никита, но незнакомец метнул в него острый взгляд, заставивший Никиту замолчать.
- Я сам решу. Сам, - прошептал он и, подцепив кончиками пальцев край крышки, ловко открыл ее. В тот же момент лицо старика расползлось в улыбке. Никита тоже мог услышать отвратительное сердцебиение.
- Я могу идти? – спросил Никита, делая шаг в сторону лестницы. – С вашим…с вашей шкатулкой все ведь в полном порядке.
- Ты заглядывал внутрь, - прохрипел старик, глядя на мальчишку, - видел его. Наверное, даже тыкал в него своим пальцем. Или хотел проткнуть проволокой!
- Нет, ничего подобно! Я просто закрыл ее и вернул на место, честное слово!
Но старик уже не слушал Никиту. Он махнул рукой и дверь в хижину захлопнулась. Затем, он расстегнул одежду, обнажив свою тощую, костлявую грудь. Никита видел, как этот страшный человек, впился ногтями в грудную клетку и принялся тянуть кожу в стороны. Из открывающейся раны потекла черная слизь, в которой смешались личинки и черви. Они выпадали на землю, закапываясь в грунт, словно опасаясь чистого воздуха.
Через мгновение, послышался хруст костей, и грудная клетка старика треснула. Из-под ребер показалось черное, сморщенное, тщедушное сердечко, с трудом отбивающее последние дни своей жизни.
- Вот оно, - проговорил старик, улыбаясь, - мое прошлое.
Он вырвал сердце из груди, разглядывая его. Затем откинул черный никчемный орган в сторону и с нежностью вынул из шкатулки новое, розовое, упругое сердце.
- А это мое настоящее, - проговорил он воткнув сердце на место прежнего. В тот же момент мышечные волокна, сосуды, сухожилия стали срастаться. Новое сердце приживалось в организме буквально на глазах. Никита смотрел на этот кошмар не в состоянии даже закричать. Он наблюдал за тем, как грудная клетка старика вновь приходит в исходное состояние. Кости с хрустом встали на место, а кожа постепенно затянулась, оставляя только незначительный рубец в виде шрама.
Незнакомец, запахнул одежду, поднял шкатулку с земли и, держа ее в левой руке, посмотрел на Никиту.
- А ты, мое будущее, - произнес он голосом уже не принадлежавшим старику. Теперь на Никиту смотрел молодой мужчина, лет тридцати. Он был худой, мрачный, бледный, но уже не старик.
- Я не хочу, не надо, - простонал Никита, опуская вдоль стены на пол.
Незнакомец указал на грудь мальчика, улыбнувшись.
- Оно принадлежит мне, - произнес он.
Никита зажмурил глаза и закричал, когда острые ногти пробили ему кожу разрывая грудную клетку. Незнакомец вспарывал его тело, хихикая как обезумевший. А когда сердце Никиты уже билось в его руках, он бережно положил его в шкатулку, произнеся:
- Теперь оно принадлежит мне. Только мне…
Конец