Через три дня к нему приходит зачетка, подписанная преподавателем. В графе «оценка» стоит жирный «неуд», хотя в среднем за год оценка вполне дотягивала до «удовлетворительно». Внизу под отметкой преподаватель написал: «Неужели вы, Денбро, всерьез полагаете, что лучший аргумент — это деньги?»
«Вообще-то да», — прочтя сие писание, восклицает Билл, сидя в своей пустой квартире, и закатывается безумным хохотом.
На старшем курсе он решается написать роман, так как не совсем отчетливо представляет, во что выльется у него рассказ, который он недавно начал. Он завершает свою работу, ошарашенный, испуганный, но живой. Итог: рукопись страниц в пятьсот. Он посылает ее в «Викинг Пресс». Билл знает, что его роману ужасов еще долго кочевать по разным редакциям, но хочется начать с «Викинг Пресс»: ему нравится эмблема этого издательства — плывущий корабль. Но неожиданно оказывается, что первая инстанция одновременно и последняя. «Викинг Пресс» покупает права на издание книги, и для Билла начинается иная, сказочная жизнь. Человек, которого раньше величали не иначе, как Билл Заика, становится знаменитым в возрасте двадцати трех лет. Три года спустя в трех тысячах миль от Новой Англии он обретает другую, довольно сомнительную известность: женится на голливудской звезде, которая на пять лет его старше. Церемония бракосочетания происходит в голливудской церкви.
Сплетники — газетные репортеры утверждают, что этот брак продлится самое большее семь месяцев; единственное, о чем можно поспорить, — завершится ли он разводом или же будет аннулирован. Друзья (и враги) жениха и невесты того же мнения. Помимо разницы в возрасте, разительно и другое отличие. Он высокого роста, уже начинает лысеть и склонен к полноте. На людях говорит медленно, иногда кажется, почти нечленораздельно. Одра, напротив, с точеной, как у статуэтки, фигурой — роскошная женщина с золотисто-каштановыми волосами. Она скорее похожа на небожительницу, а не на земную женщину. Биллу поручают написать сценарий по его второму роману — «Черные пороги», главным образом потому, что по условию договора первый вариант сценария должен сделать автор. Билл написал сценарий, и он оказался недурен. Его пригласили в Голливуд, где ему предстояло доработать сценарий и участвовать в постановочных совещаниях.
Его литературный агент — миниатюрная женщина по имени Сьюзен Браун. У нее необычайно огромный рот, она очень энергична и при этом еще более категорична. «Не делай этого, Билли, — говорит она. — Плюнь ты на это дело, у них вложена в фильм куча денег — они найдут себе специалиста. Ему ничего не стоит доработать твой сценарий. Может быть, даже пригласят Гоулдмена».
«Кого-кого?»
«Уильяма Гоулдмена. Единственного хорошего писателя, которому удаются сценарии».
«О чем ты говоришь, Сьюз?»
«Он уже набил руку на этих сценариях. Кто еще лучше него справится с этим делом? Ты же сгоришь от этих девок и выпивки. Или от каких-нибудь новых наркотиков. — Сюзен посмотрела на него своими карими глазами; в них был какой-то неистовый, безумный блеск. — Даже если случится, что вместо Гоулдмена им подбросят какого-нибудь дуболома, все равно ничего страшного — книга сдана. Они не имеют права изменить ни одного слова. Послушай меня, Билли. Забирай деньги и сматывай удочки. Ты молод и полон сил. Они любят таких. Ты приедешь к ним, а они доведут тебя до того, что ты перестанешь себя уважать и не сможешь не то что писать — ты не сможешь даже линии провести из пункта А в пункт Б. И наконец последнее, но не менее важное: ты надорвешься. Ты пишешь как зрелый писатель, но ты еще ребенок, высоколобый ребенок».
«Я должен все сделать».
«Послушай, случайно, не ты навонял? Ужас какая вонь. Нет сил терпеть».
«Мне правда надо. Я должен ехать».
«О Боже!»
«Я должен уехать из Новой Англии. — Он боится говорить правду — такое впечатление, что над ним тяготеет проклятие, но под конец Билл все-таки отваживается на признание. — Я должен уехать из Мейна».
«Зачем? С какой стати?»
«Не знаю. Просто должен».
«Ты говоришь про что-то реальное, Билли, или же просто рассуждаешь, как писатель?»
«То, от чего я бегу, вполне реально».
В продолжение этого разговора они лежат в постели. Ее алебастрового цвета груди формой похожи на персик. Билл очень любит Сьюзен, но оба они знают, что настоящей семьи у них не получится. Она привстает в постели и, завернув ноги в простыню, закуривает сигарету. Сьюзен плачет, но ему кажется, что едва ли догадывается об истинных причинах его отъезда. Глаза у нее сверкают. Было бы тактично не вдаваться в подробности, и он помалкивает. Он не любит Сьюзен по-настоящему, хотя относится к ней с необычайной заботой.
«Ну что же, поезжай, — говорит она сухим деловым голосом. — Позвони мне, когда все сделаешь, если у тебя будут силы. Я приеду и соберу тебя, когда тебя растерзают на части. Если, конечно, от тебя что-нибудь там останется».
Киноверсия «Черных порогов» называется «Бездна черного дьявола», в главной роли — Одра Филлипс. Название ужасное, но фильм получается неплохой. В Голливуде Билл не сломался, не опустился — у него завязался с Одрой роман.
— Билл, — снова окликнула его Одра, отвлекая от этих воспоминаний. Он заметил, что она уже выключила телевизор. Билл посмотрел в окно: за стеклом клубился туман.
— Я объясню, как сумею, — ответил он. — Ты этого заслуживаешь. Но сначала сделай для меня две вещи.
— Хорошо.
— Выпей еще одну чашку чая и расскажи, что ты обо мне знаешь. Или по крайней мере, что тебе представляется.
Одра посмотрела на него в недоумении, затем подошла к высокому комоду.
— Я знаю, что ты из Мейна, — сказала она, наливая себе старую заварку, оставшуюся после завтрака. Она не была англичанкой, но прозвучали эти слова на английский манер. Одра с Биллом приехали в Англию сниматься в «Мансарде». Это был первый оригинальный сценарий Билла. Ему предложили участвовать в съемках. Слава Богу, он отказался от этого. Его отъезд здесь расценили бы так, что он, Билл, обстряпав свои дела, попросту ретировался. Он знал, что скажет съемочная группа. Билл Денбро наконец сбрасывает маску. Очередной бумагомарака, у которого в голове вывих.
Одному Богу известно, что он действительно сейчас на грани того, чтобы свихнуться.
— Я знаю, что у тебя был брат, которого ты очень любил, и что он умер, — продолжала Одра. — Я знаю, что вырос ты в небольшом городке Дерри, а года через два после смерти брата переехал в Бангор, а затем, когда тебе было четырнадцать лет, перебрался в Портленд. Я знаю, что твой отец умер от рака легкого, когда тебе было семнадцать лет. Еще в колледже ты написал бестселлер, добился права на стипендию и одновременно работал на неполную ставку на текстильной фабрике. Тебе, должно быть, казалась очень странной столь резкая перемена в твоих доходах.
Одра отвернулась, и он увидел: она догадалась, что он многое от нее скрывает.
— Я знаю, что годом позже ты написал «Черные пороги» и приехал в Голливуд. А за неделю до начала съемок ты познакомился со сбившейся с пути Одрой Филлипс. Она немножко представляла, что с тобой было, ведь тебе пришлось пережить страшную декомпрессию. Пять лет назад старушка Одра ее пережила. И эта женщина тонула…