– Да, они играют в войну, – сказал Белч.
Вдруг прямо над ними раздались тяжелые звуки шагов; крышка, покрытая дерном, ходила вверх-вниз. Грязь падала на запрокинутое лицо Беверли. Один, двое, может, даже все они втроем стояли на двери штаба. У нее свело живот; она должна была прикусить язык, чтобы не закричать. Бен зажал своей большой рукой ее рот и посмотрел наверх, прикидывая, отгадают ли они.., или уже знают и просто разыгрывают.
– У них есть место, – говорил Генри. – Вот что мне сказал сопляк. Дом на дереве или что-то в этом роде. Они его называют своим штабом.
– Я устрою им штаб, если они хотят, – сказал Виктор. Белч разразился хохотом.
Трам, трам, трам, -наверху. Крышка на этот раз немного отошла. Наверняка они заметили ее: обычная земля так не подается.
– Давай посмотрим вот там, у реки, – сказал Генри. – Держу пари, она там.
– О'кей, – сказал Виктор.
Трам, трам. -Они уходили. Бев выдохнула с облегчением через сжатые зубы.., и затем Генри сказал:
– Ты оставайся здесь и карауль тропу, Белч.
– О'кей, – ответил Белч и начал ходить взад и вперед, иногда сходя с крышки люка, иногда возвращаясь на нее. Еще больше грязи и пыли летело вниз. Бен и Беверли смотрели друг на друга. У обоих были напряженные, грязные лицами. Бев поняла, что в клубе пахнет не только дымом – несло еще мусором и потом. Это от меня, – сотчаянием думала она. Невзирая на запах, она плотнее прижалась к Бену. Вся его масса показалась очень желанной, очень комфортной, и она была рада, что его так много. Может быть, он ничем и не был, кроме испуганного толстяка, когда школа выпустила его на летние каникулы, но сейчас он был больше, чем это; как все они, он изменился. Если Белч обнаружит их, Бен просто устроит ему сюрприз.
– Я устрою им штаб, если они хотят штаб, – сказал Белч и захихикал. Хихиканье Белча Хаггинса было тихим, утробным звуком. – Устрою им штаб, если они хотят. Хорошо. Очень даже хорошо.
Она поняла, что верхняя часть тела Бена сотрясается в коротких, резких движениях: он втягивал воздух в легкие и выпускал его маленькими порциями. В один тревожный момент она подумала, что он начал плакать, но затем она внимательно посмотрела ему в лицо и поняла, что он борется со смехом. Его глаза, из которых лились слезы, встретились с ее глазами, сделали безумное вращение и отошли в сторону. В слабом свете, который проникал через трещины вокруг закрытого люка и окна, она могла видеть, что его лицо побагровело от напряжения.
– Покажу им штаб, если они хотят, – сказал Белч, и тяжело уселся прямо на середину крышки люка. На этот раз крышка задрожала более тревожно, и Бев услышала тихий, но зловещий треск одной из опор. Крышка должна была поддерживать куски камуфляжного дерна, положенного на ее верх.., а не еще сто шестьдесят фунтов веса Белча Хаггинса.
Если он не встанет, то свалится прямо нам на колени, -подумала Бев, и начала проникаться истерикой Бена. Она пыталась отогнать ее от себя. Краешком глаза она вдруг увидела, как она выталкивает окошко из петель, чтобы рукой дотянуться и толкнуть Белча Хаггинса в спину, пока он сидел там в подернутом дымкой полуденном свете, бормоча что-то и хихикая. Она зарылась лицом в грудь Бена, чтобы отогнать это желание.
– Шшшш, – прошипел Бен. – Ради Христа, Бев... Тррррах. На этот раз громче.
– Выдержит? – снова спросила она.
– Может быть, если он не будет пердеть, – сказал Бен, и через минуту Белч вывел руладу – громкий и насыщенный звук трубы, который, казалось, длился по меньшей мере три секунды. Ребята прижались друг к другу еще плотнее, сдерживая неистовый смех друг друга. У Беверли так сильно разболелась голова, что она подумала, что ее хватит удар.
Затем, очень отдаленно, они услышали, как Генри зовет Белча.
– Что? -завопил Белч, вставая тяжело и с шумом, от чего еще больше грязи упало на Бена и Беверли. – Что, Генри?
Генри что-то крикнул в ответ, Беверли могла разобрать только слова «берег» и «кусты».
– О'кей! – завопил Белч, и его ноги в последний раз наступили на крышку люка. Раздался финальный трескучий звук, он был намного громче, и кусочки дерева полетели на колени Бев. Она в удивлении собрала их.
– Еще пять минут, – сказал Бен тихим шепотом. – Это все, что потребовалось бы.
– Ты слышал его, когда он пукал? – спросила Беверли, начиная снова хихикать.
– Прямо как третья мировая война, – сказал Бен, тоже начиная смеяться.