Капли дождя быстро и жестко барабанят в окно, заставляя поток машин медленно ползти, и я наклоняюсь вперед, изо всех сил стараясь следить за белой полосой. Фары включены, но это не очень помогает. За считанные минуты яркий и солнечный день превратился в непроглядную ночную тьму.
— Мы должны съехать с шоссе, — предлагает Каша. Давайте переждем, пока все не закончится.
— На следующем участке, — соглашаюсь я. Видимость практически нулевая, кроме фар машины в опасной близости передо мной. Полуприцеп с изображением цыпленка сзади пролетает мимо, нас резко кидает вправо, и машину обильно окатывает водой из луж.
— Вот козел! — бесится Лидия. — Так и до аварии недалеко.
Ей бы будущее предсказывать. Спустя менее пяти минут по мере того, как буря начинает стихать, движение останавливается. Мигающие огни впереди идущих машин предупреждают нас, что мы можем застрять здесь.
Мы смещаемся на каких-то два с половиной сантиметра ближе к месту аварии и Каша смеется.
— Это тот пронырливый козел с изображением цыпленка на кузове!
Конечно, полуприцеп лежит на боку, блокируя собой обе полосы, а тушка нарисованного цыпленка красуется у всех на виду. По крайней мере, он не зацепил другие машины. Крепкий бородатый мужик с татуировкой топора на плече стоит рядом с грузовиком, осматривая последствия аварии, и постепенно закипая от злости.
Полицейский стоит у обочины дороги, регулируя движение транспортных средств на съезде. Думаю, мы все-таки съезжаем с шоссе. Начинает моросить мелкий дождик, когда мы оказываемся на незнакомой проселочной дороге. Кукурузные поля расположились с каждой стороны извилистой дороги, и нет никаких указателей, которые вывели бы нас обратно на шоссе.
— Обнови данные в GPS, чтобы мы не заблудились здесь. Найди ресторан, где мы могли бы переждать непогоду, — говорю я Каше. Дождь прекратился, но грозные тучи продолжают свое наступление на нас.
— Я как раз этим и занимаюсь.
GPS приводит нас в маленький городок неподалеку, и я заглядываю в местный ресторанчик.
— Мы могли бы поесть здесь, пока пережидаем бурю.
Пожилая женщина с доброй улыбкой уже поджидает нас. Она представляется Дороти, и продолжает таскать нам тарелки с едой, причем гораздо больше того, что мы заказали или можем осилить за один присест.
— Ешьте! Вы, девочки, такие же худые, как кошелек бедняка, — говорит она, ставя перед нами блюдо с картошкой фри.
Она такая милая, чего явно нельзя сказать о мужчине, расположившемся в угловой кабинке. Он один и, очевидно, уже изрядно набрался. Так, что сказать «спасибо», «пожалуйста» считает выше своего достоинства. Он раздает Дороти приказы и кричит на нее каждые пару минут. Его все не устраивает, и небольшой ресторанчик медленно заполняется негативной энергетикой его недовольства.
Дороти, кажется, знает его... Это маленький город, думаю, здесь все друг друга знают... Надо отдать ей должное, она делает все возможное, чтобы он не беспокоил других клиентов, которые при взгляде на него лишь закатывают глаза. Я больше не выдерживаю.
Когда мы встаем, чтобы уйти, он снова кричит на нее.
— Этот кофе на вкус, как дерьмо! Да еще и холодный!
Встречаюсь с Дороти взглядом.
— Позвольте мне перевести. Я очень хорошо понимаю тупых кретинов. Он бы выпил еще одну чашечку кофе, хотя и эта вроде ничего. Но сам он хочет казаться мужиком, демонстрируя это окружающим умением хамить женщинам, потому что маленьким придатком у него в штанах этого не продемонстрируешь.
Женщина, сидящая рядом со своим парнем, плюет апельсиновым соком через стойку, и он смеется вслух. Дороти старается изо всех сил не засмеяться, когда придурок поворачивается к ней и с вызовом кидает ей:
— Я плачу!
— Как и они, — отвечает Дороти, наливая кофе в чашку другого клиента.
— Она назвала меня засранцем! — закипает он.
Поворачиваясь к Дороти, пожимаю плечами.
— Честно, думала он и сам знает.
Все в ресторане смеются, а лицо мужчины становится красным, как помидор. Я оставляю большие чаевые на столе, а Лидия говорит Дороти:
— Большое спасибо за прекрасный завтрак. Я так наелась, что мне трудно ходить.
— Будем рады видеть вас снова, девочки. Не забудьте зайти, если вдруг окажетесь здесь снова.
— Обязательно, — обещает Каша.
Грубиян ворчит что-то невнятное себе под нос, когда мы покидаем уютный ресторанчик.
— Это его машина, — говорит Каша, указывая на седан на стоянке. Я видела, как он подъехал.
— И что? — интересуется Лидия.
— Так, у меня есть идея. Следите, чтобы он не вывалился внезапно. Он расположился в угловой кабинке, поэтому вряд ли увидит что-то ее с того места, где находится.