Ты же не хочешь быть настолько глупым, - говорил он себе, когда стал старше. - Это был просто рассказ, и миссис Пасли наверняка не была никакой святой - мама сказала, что она развелась в Киттери и играет в динго в "Санта Мария" в Бангоре и что настоящие христиане не играют в азартные игры, настоящие христиане оставляют игры язычникам и католикам.
Все это освободило его чувства, но не разум. Рассказ о хлебе, который превратил воду в унитазе в кровь, беспокоил его, глодал его, даже заставил его потерять сон. Однажды ночью ему пришло в голову, что, чтобы навсегда разделаться с этим, ему самому нужно взять кусочек хлеба, бросить его в унитаз и посмотреть, что произойдет.
Но такой эксперимент был за пределами его мужества, его рациональный ум не мог устоять против зловещего образа крови, растворяющего в воде облако обвинения и потенциального проклятия. Он не мог устоять против магического заклинания-талисмана: Придите и ешьте плоть Мою и кровь Мою, что Я пролил за вас. Нет, он никогда бы не сделал этого эксперимента.
- Я думаю, все религии странные - сказал теперь Эдди. Но сильные, добавлял его разум, - почти волшебные.., или это БОГОХУЛЬСТВО? Он начал думать о том, что видел на Нейболт-стрит, и в первый раз он увидел безумную параллель - Оборотень в конце концов вышел из унитаза.
- Слушайте, мне кажется, все спят, - сказал Ричи, небрежно бросая стаканчик от мороженого в водосток. - Вы когда-нибудь видели такую тишину? Что, все ушли в Бар-Харбор на целый день?
- Ппппривет, пппарни! - крикнул сзади Билл Денбро. - Пппподождите!
Эдди обернулся, удивленный, что услышал голос Большого Билла. Он катил на Сильвере из-за угла Костелло-Авеню, обгоняя Майка, хотя "Швинн" Майка был почти новой марки.
- Эй, Сильвер, ДАВАЙЙЙЙЙ! - кричал Билл. Он катил к ним, делая наверное, двадцать миль в час; трещали спицы и скрипели шины. Затем он нажал на педали и с расстановкой затормозил.
- Заика Билл! - сказал Ричи. - Как дела, парень? Послушай, как ты, как ты, парень?
- Порядок! - сказал Билл. - Видели Бена или Беверли? Подъехал Майк и присоединился к ним. Пот капельками застыл на его лице.
- Как быстро твой велик идет, а? Билл засмеялся.
- Я не знаю точно. Довольно бббыстро.
- Я их не видел, - сказал Ричи. - Они, может, где-нибудь болтаются. Поют дуэтом. "Ш-бум, ш-бум.., ай-да-да-да-да.., ты какой-то мечтательный, дорогой".
Стэн У рис засвистел.
- Он просто ревнует, - сказал Ричи Майку. - Евреи не умеют петь.
"Бу-бу-бу..."
- Би-би, Ричи, - сказал ему Майк, и они все засмеялись. Они снова направлялись в Барренс, Майк с Биллом толкали свои велосипеды. Разговор сначала был живой, затем замедлился. Взглянув на Билла, Эдди увидел беспокойство на его лице и подумал, что это беспокойство переходит к нему. Он знал, что Ричи пошутил, но на самом деле казалось, что все в Дерри уехали в Бар-Харбор на целый день.., или еще куда-то. На улице не двигалось ни одной машины, не было ни одной пожилой женщины, толкающей тележку, наполненную бакалеей, к себе домой.
- Определенно тихо, а? - решился Эдди, но Билл только кивнул. Они перешли на другую сторону Канзас-стрит, к Барренсу, и там они увидели Бена и Беверли, бегущих к ним с криками. Эдди был шокирован видом Беверли, обычно такая чистая и аккуратная, волосы всегда вымыты и завязаны сзади в конский хвост. Теперь она в каких-то полосах грязи, глаза дикие. На щеке была царапина. Джинсы покрыты коркой какой-то мерзости, блузка порвана.
Бен бежал позади нее, задыхаясь, живот его колыхался.
- Нельзя идти в Барренс, - задыхалась Беверли. - Парни... Генри... Виктор... Они где-то там.., нож.., у него нож...
- Ппппомедленнее, - сказал Билл, как-то без усилий, бессознательно принимая на себя право принимать решения. Он внимательно посмотрел на Вена, когда он подбежал, его щеки ярко пылали, огромная грудь вздымалась.
- Она говорит, что Генри сошел с ума. Большой Билл, - сказал Бен.
- Черт, ты думаешь, что он был ненормальным? - спросил Ричи и сплюнул между зубами.
- Заткнись, Ррричи, - велел он. Рука Эдди полезла в карман и дотронулась до ингалятора. Он не знал, что все это значит, но уже знал, что это чертовски плохо.
Заставляя себя говорить как можно спокойнее, Беверли удалось подать отредактированный вариант рассказа - вариант, который она начала с того, как Генри, Виктор и Белч схватили ее на улице. Она не рассказала им об отце этого она отчаянно стыдилась.
Когда она закончила, Билл минуту стоял в молчании, с руками в карманах, подбородок опущен, руль Сильвера упирался в грудь. Другие ждали, бросая быстрые взгляды на перила, которые шли вдоль края Канзас-стрит. Билл долго думал, и никто не прерывал его. Эдди осознал, что это, может быть, конец, осознал вдруг и без усилий. Ведь это чувствовалось в дневной тишине, правда? Чувство, что весь город взял и съехал, оставив после себя только пустые оболочки зданий.
Ричи думал о портрете в альбоме Джорджа, который вдруг ожил.
Беверли думала о своем отце. Какие безжизненные глаза у него были!
Майк думал о той птице.
Бен думал о мумии и запахе, похожем на гниль.
Стэн Урис думал о мокрых синих джинсах и о руках - таких белых, как смятая бумага, тоже мокрых.
- Ппппошли, - сказал наконец Билл. - Мммы спускаемся.
- Билл, - сказал Бен. Его лицо было взволнованное. - Беверли сказала, что Генри на самом деле сумасшедший. То, что он хотел убить...
- Эээто не их, - сказал Билл, жестом показывая на зеленые, торчащие как зубы, скалы справа от них и ниже их - подлесок, густые рощицы деревьев, бамбук, блеск воды. - Это ннне их сссобственность.
Он посмотрел на них, лицо у него было суровое.