Отца Генри, который на самом деле был не менее сумасшедшим, чем о нем говорили люди, звали Оскар "Батч" Бауэре. Виновником своей финансовой, физической и умственной деградации Батч Бауэре считал семью Хэнлонов в целом и отца Майка в частности. Это Хэнлон, как любил рассказывать Батч своим немногочисленным друзьям и сыну, чуть не посадил его в окружную тюрьму из-за того, что все его, Хэнлона, цыплята передохли. "Так он смог получить страховку, разве вы не понимаете, - заявлял Батч, пристально вглядываясь в аудиторию зловещим взглядом драчливого капитана Билли Бонса в "Адмирале Бенбоу". - Он подговорил своих дружков, чтобы они выгородили его, а мне пришлось продать мой "Меркурий".
"Кто его выгородил, папа?" - спросил однажды восьмилетний Генри, горя от возмущения, что так несправедливо поступили с его отцом. Он решил про себя, что когда он вырастет, то найдет этих выгораживалыциков, обольет их медом и посадит на муравейную кучу, как в тех вестернах, которые крутят в кинотеатре "Бижу" по субботам.
После происшествия с цыплятами стал происходить один несчастный случай за другим - то у трактора отваливался рычаг, то его еще новая борона застревала в северном поле, то он обварил шею кипятком и она воспалилась, пришлось вскрывать ланцетом, после чего она опять воспалилась и пришлось делать хирургическую операцию; и в завершение всего этот ниггер начал использовать свои нечестно полученные деньги, чтобы сбить цены Батча, и в результате они потеряли клиентуру.
Постоянно Генри слышал одно и то же: ниггер, ниггер, ниггер. Во всем виноват этот ниггер. У этого ниггера красивый белый дом с лестницами и камином, в то время как Батч со своей женой и сыном живут чуть ли не в лачуге. Когда Батчу однажды не хватило денег на жизнь от дохода с фермы и он вынужден был какое-то время поработать в лесу, в этом тоже был виноват этот нигтер. И когда в 1956 году пересох их колодец - в этом опять же был виноват он.
Позднее Генри, которому исполнилось уже десять лет, начал прикармливать старыми косточками и хрустящей картошкой Мистера Чипса, собаку Майка. Вскоре Мистер Чипе уже вилял хвостом и бежал Генри навстречу, когда тот его звал. Когда собака достаточно привыкла к Генри и принимала его угощение прямо из рук, в один прекрасный день он накормил ее гамбургером с изрядной порцией яда от насекомых. Отраву он нашел на городской свалке; три недели он экономил, чтобы купить мясо у Кастелло.
Мистер Чипе съел половину отравленного мяса и остановился. "Давай, доедай, ниггерова собака", - сказал Генри. Мистер Чипе завилял хвостом. Так как Генри звал его так с самого начала, то он решил что это его второе имя. Когда у пса начались рези в желудке, Генри оторвал полоску ткани и привязал Мистера Чипса к березе, чтобы он не мог вырваться и убежать домой. Потом он уселся на плоский нагретый солнцем камень и стал наблюдать, как умирает собака. Это продолжалось довольно долго, но Генри решил, что он неплохо провел это время. Наконец у Мистера Чипса начались судороги и с подбородка стекла тонкая струйка зеленой пены.
"Как тебе это нравится, ниггерова собака? - спросил Генри, и на звук его голоса пес, закатив умирающие глаза, попытался вильнуть хвостом. - Понравился завтрак, ты, вонючая собачонка?"
Когда собака умерла, Генри отвязал ее, отправился домой и рассказал отцу, что он сделал. В то время Оскар Бауэре Сыл особенно сумасшедшим; год спустя его жена уйдет от него после того, как он изобьет ее чуть ли не до смерти. Генри боялся отца, иногда даже испытывал к нему страшную ненависть, но в тот день он любил его. И после того, как он рассказал отцу о своем поступке, он понял, что наконец нашел ключ к отцовской любви. Отец хлопнул его по спине так, что Генри едва не упал, отвел его в гостиную и угостил его пивом. Это было первое пиво в его жизни, и все последующие годы его вкус будет ассоциироваться у Генри с положительными эмоциями: победа и любовь.
"Это тебе за хорошую работу", - сказал сумасшедший отец Генри. Они чокнулись коричневыми бутылками и выпили до дна. Насколько Генри было известно, ниггеры никогда не доискивались, кто убил их собаку, но он догадывался, что у них возникли подозрения, кто это сделал. Он надеялся, что возникли.
Остальные члены клуба Неудачников знали Майка лишь зрительно. В городке, где жил один-единственный негритенок, было бы странно его не заметить, но не более, потому что Майк не ходил в начальную школу Дерри. Его мать была набожной баптисткой, и поэтому Майка отдали учиться в церковную школу на Нейболт-стрит. Между уроками географии, чтения и арифметики дети там изучали Библию и, кроме того, такие предметы, как Значение Десяти Заповедей в безбожном мире, и проводили в классах дискуссии на тему: как решать ежедневные нравственные проблемы (если бы, например, вы увидели, как ваш знакомый стащил что-то в магазине, или услышали, как учитель упоминает имя Господа всуе, то как бы вы поступили?) Майку казалось, что в церковной школе не так уж и плохо. Бывали времена, когда он смутно подозревал, что что-то упустил в жизни вероятно, у него могло бы быть больше друзей среди сверстников, - но он надеялся, что, поступив в университет, наверстает упущенное. Планы на будущее заставляли его немного волноваться из-за цвета кожи, но к его родителям в городе все хорошо относились, насколько Майк мог видеть, и он верил, что и к нему будут хорошо относиться, если он в свою очередь будет добр с окружающими.
Исключением из правила, разумеется, был Генри Бауэре.
Несмотря на то, что Майк старался не показывать вида, он чувствовал, что Генри внушает ему постоянный страх. В 1958 году Майк был худеньким стройным мальчиком с хорошей фигурой, выше Стэна Уриса, но не такой высокий, как Билл Денбро. Он был быстрым и проворным, что несколько раз спасало его от Генри. И конечно, его спасало то, что он ходил в другую школу. Из-за этого и из-за разницы в возрасте их пути редко пересекались. Майк прилагал все усилия, чтобы избегать конфликта. Итак, по насмешке судьбы, несмотря на то, что Генри ненавидел Майка Хэнлона больше, чем кого-либо в Дерри, Майку доставалось от него меньше остальных.
Но он получил свое сполна. Однажды весной, после того как он убил собаку Майка, Генри поливал кусты, а Майк в это время направлялся в библиотеку. Был конец марта, погода стояла достаточно теплая для велосипедной прогулки, но в те дни Витчем-стрит раскисла от грязи как раз за фермой Бауэрсов. Образовалось настоящее грязное болото, ничего хорошего не сулившее велосипедистам.