- Ппривет, Ээдди, - сказал Билл. - Ккак ссамочувствие?
- Нормально, Большой Билл, - Эдди попробовал улыбнуться.
- Ну и денек был у тебя вчера, представляю, - гром заглушил голос Майка. В палате были потушены и верхний свет, и ночник у кровати, их лица оживали и гасли вновь вместе с мерцанием желтого света. Эдди представил себе весь Дерри, погруженный в это желтое мерцание: желтые блики, лежащие на длинных дорожках Маккарон-парка, слабые изломанные лучи, проникающие сквозь отверстия в навесе над Мостом Поцелуев, Кендускеаг, похожий на дымчатое стекло, его широкую дорожку, пересекающую Барренс; подумал о качелях, отвесно возвышающихся во дворе начальной школы Дерри под сгущающимися в небе тучами, об этом призрачном грозовом свете, о безмолвии, охватившем весь город, который казался спящим.., или вымершим.
- Да, - ответил Эдди. - Это был великий день.
- Мои ппредки ссобираются в ккино ппослезавтра ввечером, - сказал Билл. Нна нновый ффильм. Ттогда мы них и ссделаем. Сс...
- Серебряные шарики, - подсказал Ричи.
- Я думал...
- Так будет лучше, - негромко заметил Бен. - Я до сих пор думаю, что пули лучше, но думать мало. Если бы мы были взрослыми...
- Да, если бы мы были взрослыми, все было бы круто, правда? - спросила Беверли. - Взрослые могут все, правда? Взрослые могут делать что хотят, и все всегда выходит как надо. - Она засмеялась коротким нервным смехом. - Билл хочет, чтобы в Оно стреляла я. Можешь себе представить, Эдди? Называйте меня просто Беверли Грозная.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - на самом деле Эдди, пожалуй, понимал, какое-то представление начинало складываться.
Бен начал объяснять. Они расплавят один из его серебряных долларов и сделают два серебряных шарика размером чуть меньше шарикоподшипника. И тогда, если в подвале дома № 29 на Нейболт-стрит действительно прячется оборотень, Беверли пальнет ему в голову одним из этих шариков из рогатки Билла. Чао, оборотень! А если они не ошиблись насчет того существа со многими лицами, то же и Оно.
Очевидно на лице Эдди появилось новое выражение, потому что Ричи засмеялся и кивнул.
- Я понимаю твои чувства, дружище! Когда Билл сегодня начал говорить о своей рогатке вместо ружья его отца, я решил, что он окончательно съехал с катушек. Но сегодня днем... - Он замолчал и откашлялся. "Сегодня днем после того как твоя мамаша показала нам, где раки зимуют", - так он собирался начать, но этого, совершенно очевидно, не стоило делать. - Сегодня днем мы спустились на свалку. Билл взял с собой рогатку. Смотри. - Из заднего кармана Ричи извлек сплющенную жестяную банку из-под ананасовых долек "Дель Монте". Прямо по центру зияло большое отверстие с рваными краями диаметром в два дюйма.
- Беверли сделала это с двадцати футов, камнем. Я бы сказал, что это тридцать восьмой калибр. Де Трэшмаут так и сказал, а уж ему можно верить.
- Одно дело палить по жестянкам, - сказала Беверли. - Если бы это было что-нибудь другое.., что-нибудь живое... Билл, для этого нужен ты. Серьезно.
- Ннет. Мы ввсе ппробовали. Ии тты ввидела, ччто пполучилось.
- И что же получилось? - спросил Эдди.
Беверли, сжав губы так сильно, что они побелели, отошла к окну, а Билл начал медленно, с остановками, рассказывать. По причинам, которые она не могла бы объяснить даже самой себе, Бев была даже более чем испугана, она была совершенно поражена тем, что произошло сегодня. Когда вечером они шли в больницу, она настаивала, что нужно отлить пули.., не потому, что больше, чем Билл или Ричи, была уверена в их надежности, а потому что думала, что если они когда-нибудь понадобятся, то стрелять ими будет (Билл) кто-то другой.
Но факты оставались фактами. Каждый из них взял по десять камней и стрелял по десяти жестянкам с расстояния в двадцать футов. Ричи попал один раз, и то случайно, Бен попал два раза, Билл - четыре, Майк - пять.
Беверли, не особенно стараясь, пробила девять банок точно посередине. Десятая перевернулась, когда камень попал в ее край.
- Но сначала мы ддолжны ссделать сснаряды.
- Послезавтра вечером? К тому времени меня выпишут, - сказал Эдди. Мама будет возражать, но... - Эдди был уверен, что она не будет возражать слишком сильно. Только не сейчас.
- Рука-то болит? - спросила Беверли. На ней было надето розовое платье (но не то, какое ему приснилось; может быть, она сняла его после того, как его мама прогнала их) с аппликациями - маленькими цветочками. И шелковые или нейлоновые чулки; она выглядела очень взрослой и в то же время очень по-детски, как девочка, играющая в переодевания. На ее лице было задумчивое выражение. Эдди подумал: "Наверное, именно так она выглядит, когда спит".
- Не очень, - сказал он вслух.
Они поговорили еще немного, время от времени прерываемые раскатами грома. Эдди не расспрашивал их о том, что они делали, выйдя из больницы днем, и никто из них тоже не упомянул об этом. Ричи вытащил свою игрушку - кольцо на веревочке, потом снова убрал ее.
Когда наступила очередная пауза, Эдди услышал щелчок и увидел в руке у Билла что-то блестящее. На мгновение ему представилось, что это нож, но когда Стэн включил верхний свет, он увидел, что это всего лишь шариковая ручка. В свете лампы все они снова приобрели свой обычный, реальный вид.
- Мы хотим расписаться у тебя на гипсе, - Билл неловко встретился глазами с Эдди.
"Но дело же не в этом, - подумал Эдди с внезапной волнующей ясностью. Это же контракт, контракт или что-то очень похожее". Сначала ему стало страшно.., потом стыдно за свой страх. Кто бы захотел расписаться у него на гипсе, сломай он руку прошлым летом? Кто, кроме его мамы и, может быть, доктора Хэндора? И его тетушки из Хэвена?
Это были его друзья, и его мама ошибалась: они не были плохими друзьями. Может быть, подумалось ему, таких вещей, как плохие или хорошие друзья, просто не существует, а друзья всегда просто друзья - те люди, которые стоят рядом плечом к плечу с тобой в трудную минуту и готовы помочь тебе. Наверное, они всегда стоят того, чтобы за них беспокоились и жили ради них, может быть, даже умирали за них, если в этом есть необходимость. Не хорошие друзья.
И не плохие друзья. Просто те люди, кого тебе хочется видеть, кто занимает место в твоем сердце.
- Хорошо, - сказал Эдци, проглотив комок в горле. - Хорошо, ты правда здорово придумал. Большой Билл.