— Князь… — Павел был ошарашен. Не знаю, как он узнал. Когда он вышел из комы, он явно сбежал из больницы, учитывая его халат. — Что вообще произошло?
Крепится. Старается отвлечь себя. Старается не смотреть. Отрицает реальность как может.
Все-таки Сергей был столпом его жизни. Сильнейший в истории рода. Надежнее скалы, ветеран. Его было за что уважать. На него было слишком хорошо опираться. Даже мы с Михаилом были под влиянием этого человека. А теперь его не стало. Я могу понять, что он чувствует, ведь когда отец умер — я просто выбрал сбежать в существование без эмоций и ответственности. Свалил все на чужака. И вот к чему все привело.
— Можно сказать, что это результаты моего правления. Все это. Результаты моих решений и приказов. Я даже не буду в обиде, если ты захочешь меня убить за это.
— Зачем вы так говорите, князь! Идти за вами было нашим решением!
Молодой парень, выживший благодаря тому, что стал моим водителем, слегка встрепенулся на крик Павла. Он и слова не произнес, лишь ошарашенно осматривая место, которое на время приютило его. А ведь Александр с нами едва ли не с детства. Он немного меня старше, и я помню, как играл с ним. Очередная…
— Вы все просто очередная жертва в играх аристократов. Хотя я от вас несильно отличаюсь, — я старался выговорить это как можно более твердо. — Мне жаль, что так вышло, но с этого дня я распускаю службу безопасности рода. Да и род, полагаю, тоже все. Клятвы верности больше не актуальны — вы свободны.
Ошарашив их этой новостью, я побрел в сторону развалин дома. У меня были кое-какие планы на сегодня. Мне бы не помешала помощь, и я знал, что эти люди умрут за меня. Но я тоже не железный. Как и Михаил, я устал. Поэтому я хотел бы закончить все это как можно быстрее. Дом меня встретил дымом, жаром и смрадным запахом. Барьер и стихия огня позволяли мне не опасаться ничего из этого. Легкий слой барьера, который почему-то слушался меня лучше прежнего, позволил мне пройти через все это спокойно. Будь я в мире Михаила, наверное, мог стать крутым пожарным. Но, зная нашу тягу к конфликтам, мы, скорее всего, побежали бы воевать. За страну, за ЧВК или просто без разбора. Сила тянула нас к насилию. Со стороны это было лучше видно. Но так как меня все устраивало, я подобные мелочи утаивал от Миши. Интересно, слышит ли он меня, как я его? Если да, то прости меня. Во всем случившемся виноват только я. Во всем.
Дойдя до руин кабинета, я вырвал из стены магический сейф. Повезло, что Озерские не нашли его, но они, возможно, и не искали. Сделали свое отвратительное дело и сбежали зализывать раны. Отвратительное… Боже, как лицемерно, учитывая, что Михаил именно вследствие моих манипуляций сжег заживо сына Владимира. Я сам отвратителен.
Сейф был настроен на кровь и ауру моего рода. Без особых ритуалов его даже и не обнаружить чужаку. Возможно, у Владимира не было просто времени на это. Открыв его, я достал, по сути, единственное ценное, что у меня есть. Остальное я распродал. Чем-то же надо было платить людям, покупать оружие. Поэтому сокровища нашего клана, показывавшие дно, попросту исчезли, оставив лишь один крохотный кристалл осколка. Тот самый кристалл. Выбросив опустевший сейф и отойдя в более безопасное место, я активировал его. Что же, встречай меня, пушистый ублюдок, ведь я вроде как обещал тебе отомстить.
Вспышка. Легкая дезориентация.
Вот как чувствовал себя Магнус? Все же отвык я от человеческого тела. Даже сейчас, находясь у руля себя же, мне с каждой секундой хочется уйти. Возможно, тогда я действительно умер окончательно и сейчас являюсь чем-то иным? Не Магнус, а все-таки Хика? Впрочем плевать. Жить долго я не планирую. Закрою только парочку гештальтов.
В этот раз путь по осколку занял не так много времени. Все же одно дело плутать, а другое — идти проторенной дорожкой. Так что всего через час я оказался в отдалении от берлоги. Не уверен, что косолапый меня почуял, но не хотелось бы стоять рядом, если вдруг этот многотонный болид выстрелит собой. Тут никакие щиты не спасут — меня просто размажет. Поэтому я поступил чуть более некрасиво. По пути сюда я прихватил у одного из мертвых бойцов гранату, и ее я запустил в берлогу, стоя как можно дальше. Все-таки каким бы хитрым зверь ни был, после такого приветствия он просто обязан вылезти.
Взрыв оказался не особенно громким, а вот последующий за ним рев едва не повредил мне уши. Это было больно, но главного я добился. Фиг пушистый это проигнорирует. Громадная тень выпрыгнула из берлоги. И все же какой он стремный. Но я обратил внимание на кое-что. Он выглядит потрепанным, и дело даже не в том, что он ранен. Хотя пляж на морде от моего огня остался. Скорее он словно умственно деграднул. Осунулся, стал каким-то несчастным на вид. Как это правильнее назвать? Угнетение разума? Ну я уж точно в этом не разбираюсь. Но мне стало даже как-то жалко мишутку. Я ведь даже биться с ним не собираюсь. Так, линчевать.