Леон удивил ее легкостью, с какой он согласился на предложение мальчика. Она надеялась, что однажды Николас примет их как родителей, но не так скоро, его родная мама умерла лишь два месяца назад. Грех так думать, но со смертью лучшей подруги исполнились все мечты Хелен. Иных жизнь бьет, других ласкает...
Она вдруг почувствовала себя виноватой. Не только за то, что ребенок так быстро захотел увидеть в ней мать, но и за то, что не сможет подарить Леону детей.
— Хелен, — услышала она голос мужа. Не хочет же она, в самом деле, выглядеть в глазах мальчика злой ведьмой, придется согласиться.
— Да, дорогой, — ответила она, обнимая ребенка и мысленно прося прощения у Делии. — Дядя Леон и я любим тебя, и мы очень гордились бы возможностью называться мамой и папой, — в ее "глазах заблестели слезы радости и печали. — Однако ты всегда должен помнить Делию, она дала тебе жизнь. Хорошо?
— Да, хорошо... мама, — улыбнулся малыш и бросился ей на грудь.
— Иди сюда, Николас. — Леон выбрался из постели, быстро завязал полотенце на бедрах и взял мальчика из ее рук. — Я помогу тебе одеться, а Хелен пусть отдыхает. — Он подмигнул жене. — И тебе нужна няня.
— Какая няня? — спросил мальчик, удобнее усаживаясь на шее дяди.
Ответа она не услышала, так как дверь за ними закрылась. Николас увидел в них маму и папу, которые делят постель по ночам, и если она не хочет расстраивать мальчика, все должно так и оставаться.
Вечером она еще раз убедилась, что приняла верное решение, когда Леон предложил официально усыновить Николаса. Крис обещал подготовить документы немедленно. Хелен нашла идею восхитительной. Она станет мальчику не опекуншей, а приемной матерью, и позже в кровати она даже и не подумала сопротивляться, когда Леон обнял ее.
Последующие шесть недель стали для Хелен настоящим откровением. К ребенку в качестве няни наняли молодую девушку Марту, и, хотя, Хелен была против, Леон ее переубедил, сказав, что несправедливо заставлять Анну выполнять дополнительную работу по уходу за малышом. К тому же, добавил он, блестя глазами, нельзя, чтобы мальчик врывался к ним в спальню с утра пораньше. Дальше последовала череда поцелуев, и Хелен сдалась, но отбила себе право провожать ребенка в садик.
После прощального «чмок-чмок» перед дверями детского учреждения Хелен с Мэри отправлялись в местное кафе, чтобы посплетничать за чашкой кофе.
Сначала Хелен чувствовала себя неудобно из-за того, что заставляет шофера ждать, но Мэри быстро объяснила ей, что в мире Аристидеса машина — вещь необходимая, не хочет же она, в конце концов, лишить человека работы и самой водить автомобиль по запруженным улицам Афин. И Хелен опять сдалась.
Днем, забрав Николаса из садика, она обедала с мальчиком, играла, затем работала час-другой, иногда оставляла ребенка на попечение няни и устраивала походы по дорогим магазинам Афин вместе с Мэри.
Что касается мужа, то с каждым днем она узнавала его лучше. Коллеги и партнеры видели в нем человека сурового, но близкие знали другого Леона: отзывчивого и нежного. Хелен не сомневалась, что он любил сестру и заботился о ней, но большая разница в возрасте мешала их взаимопониманию. С Николасом Леон был весел и добр, и когда в выходные они все трое ужинали и играли вместе, Хелен казалось, что у них настоящая семья.
Однако бизнес оставался приоритетом Леона, он часто летал в Нью-Йорк и Сидней. Она пыталась убедить себя, что рада отлучкам мужа, но в душе признавалась, что ужасно скучает по нему.
Николас заснул быстро, и Хелен вышла на веранду полюбоваться красотой ночи.
— Встречаешься с луной, прекрасная Хелен? — Глубокий хрипловатый голос мужа заставил ее вздрогнуть.
— Мы ждали тебя завтра! — воскликнула она. Их глаза встретились, и она задрожала, когда он провел пальцем по ее щеке.
— Ах, Хелен, моя милая Хелен, я скучал по тебе. — В его глазах появилось выражение, которое она видела у него в моменты, когда он смотрел на Николаса. Она не могла говорить, в горле застрял ком. — И полагаю, ты тоже скучала по мне.
В эту ночь они занимались любовью с особой нежностью и страстью. И уже засыпая у него на груди, Хелен поняла, что слушает биение его сердца как музыку.
Она любила Леона. Он не был тем безжалостным и не умеющим любить человеком, каким она его представляла. Анна, слуги и Николас обожали его, поклонялись ему как божеству. Когда Леон смотрел на мальчика, его взгляд теплел, он становился оживленным и жизнерадостным. Хелен поклялась, что сделает все возможное, чтобы их брак стал по-настоящему счастливым.
Муж оказался настоящим трудоголиком вставал на рассвете, целовал ее и бежал в тренажерный зал. Вечером, несмотря на жесткое рабочее расписание, он всегда возвращался в восемь, чтобы до сна поиграть с ребенком, и обязательно сам отводил его в постель.
В их беседах всегда, звучали дразнящие нотки, в его объятиях Хелен чувствовала себя желанной. К своему удивлению, она обнаружила в муже много необычного: он оказался остроумным собеседником, очень наблюдательным, давал людям точные характеристики, подмечая малейшие детали. Они любили одну и ту же музыку, обожали чтение: Хелен предпочитала хорошие детективы, а Леон политические триллеры.
Однажды, наткнувшись на шаржи, сделанные женой, Леон смеялся до слез.
Их беседы не ограничивались судьбой Николаса, касались разных вопросов, в том числе бизнеса и светской жизни. Воскресные обеды они проводили с Мэри и ее семьей; пока мужчины обсуждали дела, женщины болтали о детях. Иногда Леон выводил Хелен в рестораны, где проходили официальные встречи бизнесменов в компании их жен.
Время шло, и Леон должен был представить дальним родственникам и обществу свою новую жену. Для торжества забронировали один из самых роскошных отелей Афин. Вечерние туалеты регламентировались этикетом.
К тому моменту Хелен перестала носить свои практичные хлопчатобумажные сорочки и наслаждалась красивым бельем, у нее также имелся неплохой гардероб классической одежды. В Лондоне она вела замкнутую жизнь, но являлась членом местной театральной студии и литературного клуба. Когда ее родители были живы, они часто посещали светские салоны Швейцарии и привили девочке хорошие манеры. Ее мама научила Хелен стилю маленькой женщины, и она сохранила несколько платьев из прежнего гардероба.
Леону нравился вкус жены, и он открыл на ее имя безлимитный счет. Сам он ненавидел ходить по магазинам и заявил, что будет ей благодарен, если она без его помощи сделает все покупки для себя и Николаса. Вернувшись из Нью-Йорка, Леон преподнес ей изумительное кольцо из бриллиантов и изумрудов. Это был трогательный жест — занятой муж нашел минутку, чтобы зайти в магазин и выбрать жене подарок. Хелен решила, что это хороший признак — их отношения стали по-настоящему любящими и доверительными.
* * *
— Итак, что ты думаешь? Крис упадет к моим ногам? — Мэри покрутилась в платье перед зеркалом прежде, чем посмотреть его на подруге.
— Он и так у твоих ног, но оно тебе не подходит, — засмеялась Хелен, рассматривая платье цвета индиго с открытой спиной.
— Велико?
— Мало.
— Ты права, но на тебе оно будет смотреться великолепно. Примерь. Завтра ты должна поразить гостей своей красотой.
Хелен поцеловала Николаса и, улыбаясь, вышла из спальни. На секунду она задержалась у зеркала. Мальчик назвал ее аппетитным синим леденцом на палочке. Отличный комплимент! Почему она позволяет сначала ребенку, затем Мэри выбирать за нее наряды? Потому что я люблю людей и хочу им угодить.
Платье сидело на ней точно вторая кожа. На ногах красовались босоножки на высоких каблуках, отделанные стразами. С помощью Анны Хелен уложила волосы в элегантную прическу, от которой казалась выше.
— Ты готова? — Голос Леона прервал ее размышления, она обернулась и задохнулась от восторга. Он выглядел очень привлекательно в черном смокинге с пылающими от страсти глазами.