Как можно тише поворачиваю ручку и вхожу в залитую лунным светом комнату. Равенна лежит в своей постели, спиной к двери. Спит.
Всего минуту или две, говорю я себе, присаживаясь на край кровати. Понаблюдаю за ней минутку, а потом уйду.
Несколько мгновений, предшествующих полному пробуждению, всегда кажутся мне загадочными. Граница между сном и явью сначала размыта, но по мере того, как ночные фантазии исчезают, постепенно просыпаешься, она становится все более и более твердой.
Он снова снится мне. Щебетали птицы, мы лежали на мягкой траве под жарким солнцем, и он проводил пальцами по моим волосам.
Я медленно открываю глаза, и мой взгляд фокусируется на виде, открывающемся через балконную дверь. Воробьи прыгают по железным перилам и радостно чирикают. Совсем как во сне.
И так же, как во сне, кто-то проводит пальцами по моим волосам.
— Прости, что разбудил.
Я на мгновение закрываю глаза и наслаждаюсь его прикосновением.
— Все в порядке.
— Прости, что напугал тебя.
Алессандро встает, и матрас подпрыгивает. Я не вижу его, так как все еще смотрю в противоположном направлении, но слышу его удаляющиеся шаги.
— Мне кажется, я никогда не боялась тебя, — шепчу.
Его шаги затихают.
— Даже после того, как я признался в намерении тебя убить?
Я переворачиваюсь в постели, а он стоит у двери спиной ко мне.
— Помнишь ли ты тот день в лифте? Когда лифт перестал работать и погас свет?
— Да, помню.
— Ты понял, что у меня паническая атака, и играл со мной в игру с цифрами.
— И что?
— Алессандро, я провела несколько месяцев с человеком, который находил огромное удовольствие в том, чтобы мучить меня. Как психологически, так и физически. Психологические пытки, может, и не оставляют видимых шрамов, но раны, которые они наносят, гораздо страшнее. — Я пригвождаю его взглядом. — Ты меня почему-то ненавидел. Я не знала тогда почему, но видела это в твоих глазах. Ты мог бы просто смотреть, как я схожу с ума, и молчать. Но ты этого не сделал, несмотря на свою ненависть ко мне.
Алессандро смотрит в пол.
— Я так старался тебя ненавидеть. Поверь мне. Но в итоге я возненавидел себя.
Я чувствую боль и стеснение в груди. Эта боль настоящая, а не какой-то отголосок в сердце. Если бы все было иначе, я бы попыталась бороться за него. Но с призраками невозможно бороться. Понятно, что он очень любил свою жену. И, вероятно, любит до сих пор. Эта любовь поддерживала его в течение восьми лет, пока Алессандро планировал свою месть. Мне невыносимо быть его утешительницей. С другим мужчиной я, может быть, и смирилась бы. Но не с Алессандро. И не могу смириться с тем, что он станет ненавидеть себя за то, что был со мной.
Есть вопрос, который преследует меня с тех пор, как Алессандро рассказал мне о своей жене. Я боюсь ответов на него, но не могу и дальше выносить неизвестности.
— Когда был со мной, ты представлял себя с ней?
Алессандро оглядывается через плечо.
— Нет, — говорит он, захлопывает дверь и выходит из комнаты.
Мягкий звук защелки кажется таким окончательным.
Глава 19
Я беру стакан с минеральной водой, который мне подал официант, и делаю глоток, притворяясь, что слушаю женщину, сидящую рядом со мной. Она — невестка одного из силовиков «Коза Ностра», но я не помню, кого именно и как ее зовут. Не знаю точно, зачем я пришла на этот бранч. Это были какие-то поминки, организованные миссис Нателло, и я могла их пропустить. Но пришла, потому что мне нужно отвлечься.
Если Алессандро придерживается сделки, которую он заключил с человеком в больнице, у него осталось всего три дня, чтобы убить Рокко и уехать из города. Зная, что мой муж скоро умрет, я должна была бы беспокоиться. Но я ничуть не взволнована. Если и остались какие-то следы сочувствия, которые Рокко не смог из меня выбить, то они исчезли в тот момент, когда Алессандро рассказал мне о своей жене и о том, что с ней сделал мой муж. И все же, не считая всего остального, жизнь этого человека до сих пор под вопросом. Так неужели я плохой человек, раз меня не волнует, что теперь станет с Рокко?
Я перевожу взгляд на солярий миссис Нателло и восхищаюсь видом за стеклянными панелями, которые согревали нас и защищали от мороза. Конечно, летом отсюда должна быть видна зеленая лужайка. Сейчас же предстаёт белоснежный пустой газон, железный забор, окружающий участок, и дорога на другой стороне. Пейзаж и ненастная погода соответствуют настроению в моей душе.
Мой взгляд падает на группу мужчин в глубине комнаты. Алессандро и несколько телохранителей стоят на страже. Как обычно, его поза неподвижна, но глаза постоянно в движении, он оценивает ситуацию, как ястреб. Остальные охранники переговариваются между собой, не обращая внимания на то, что происходит с гостями вечеринки.
Госпожа Нателло не пользуется большой популярностью, так что эта встреча — событие довольно низкого уровня с точки зрения иерархии «Коза Ностра». Здесь нет громких имен. В основном силовики и их жены, но я заметила трех мужчин, которые иногда работают с Рокко. Похоже, они скорее служащие, чем бизнесмены. Рокко избегает использовать солдат дона Аджелло, когда ему нужно решить какую-то свою проблему так, чтобы об этом не узнала вся семья в Нью-Йорке, особенно босс.
Казалось бы, мелочь, но Алессандро ведет себя так, словно ждет появления врага на поле боя. Он ничего не оставляет на волю случая. Мне это в нем нравится. Он стоит на своих принципах и не позволяет никому их нарушить. А что, если бы все его внимание было направлено на меня? Что бы я чувствовала, если бы он был моим? Не только телом, но и душой. Если бы мы встретились в другой жизни, у нас мог бы быть шанс. В этой жизни мы встретились слишком поздно. Его сердце уже занято другой.
Я щипаю себя за переносицу, кожу покалывает, будто мой разум пытается что-то сказать мне. Неужели Алессандро действительно уйдет сегодня? Боже, как же мне будет его не хватать.
Алессандро поворачивается, и находясь в противоположных углах банкетного зала, мы сталкиваемся взглядами на кратчайший миг. С тех пор как он вышел из моей комнаты сегодня утром, я избегала встречаться с ним глазами. Потому что боль невыносима. Как сейчас — пульсирующая боль в груди, когда думаю, не наш ли это последний взгляд.
Подходит миссис Нателло и спрашивает, понравилась ли мне закуска. На ней платье, которое я купила в прошлом месяце и отдала маме продать ей. Платье стоило четыре тысячи долларов, но миссис Нателло заплатила маме только половину этой суммы.
— Равенна, дорогая, я никогда раньше не видела тебя с распущенными волосами. Вот так сюрприз, — говорит миссис Нателло.
— Душа хотела перемен, — беззаботно пожимаю плечами я.
Она фальшиво улыбается и наклоняется ближе ко мне.
— Знаешь, я видела в новой коллекции клатч от Шанель. Он прекрасно подойдет к моему новому пальто.
Я замечаю неискреннюю улыбку на ее губах. Сколько раз мама продавала ей одежду? Миссис Нателло знает, что я покупаю эту одежду, но ни разу не спросила меня, почему жена капо пытается получить деньги таким способом. Временами мне кажется, что безучастные наблюдатели хуже мучителей.
— Даже не сомневаюсь. — Я допиваю воду и ставлю стакан на приставной столик позади себя.
Одарив миссис Нателло такой же фальшивой улыбкой, отправляюсь в солярий. Та сумма, которая мне требовалась, чтобы сбежать от Рокко, была астрономической, но теперь, когда он умрет, денег у меня станет более чем достаточно. Я подожду, пока все успокоится, а потом отвезу маму и Витто туда, где нет влияния «Коза Ностра». Не хочу рисковать тем, что братец попадет в их руки.
Я нашла менее людное место на другой стороне солярия, за столами с едой и креслами, где собралось большинство гостей, но Пьетро заметил и устремился ко мне. Я зря пришла на этот бранч. Не хотела ни с кем общаться, но все же это лучше, чем оставаться в своей спальне. Там я думала обо всем, что сказал мне Алессандро. Его слова снова и снова звучали в моей голове. И из всего калейдоскопа событий, произошедших между нами, одна мысль не давала мне покоя. Когда мы занимались любовью, он был со мной.