- Ну что, дружище, выпьем? - сразу переходя к делу, предложил Нэдфилд. - Ты что будешь?
Не дожидаясь, пока Проныра ответит, он завопил во всю мощь своей луженой глотки:
- Эля! Сладкого весеннего эля! Для меня и моего всеми уважаемого, благороднейшего друга сэра Проныры!
- Кончай глотку драть! - возмутился лысый тролль из-за соседнего столика. - Если так охота пожрать и выпить, то иди и сходи. Здесь самообслуживание. А то от твоих истошных воплей уши заложило.
- А ты не подслушивай! - рявкнул Нэдфилд. Но всё же вылез из-за стола и пошёл к стойке.
Вернувшись с полными кружками пенящегося эля, он уселся на скамейку возле Проныры. Пододвинул ему одну кружку, а сам принялся смаковать другую. Но не успел Проныра сделать и глотка, как рядом возник эльф Коротышка.
- Привет вам, благородные сэры. Не возражаете, если я присоединюсь к вашему столику? А то все остальные места заняты. О-о! Сладкий весенний эль! Вы решили меня угостить, как это любезно с вашей стороны!
Коротышка схватил кружку Проныры и мигом осушил.
- А-а! А ну, отдай! - завопил Проныра, кидаясь к Коротышке и хватая его за горло. - Совсем обалдел!
Но было поздно: вся выпивка уже перекочевала в желудок Коротышки, который тем временем извивался в руках Проныры, тщетно пытаясь вырваться.
- Да ладно, пусти! - прохрипел Коротышка.
Но Проныра, лишившись своего любимого напитка, был неумолим.
- О, любезный сэр! - заверещал Коротышка, решив применить другую тактику. - Подойдя к столику, за которым восседали такие благороднейшие рыцари, и, увидев перед вами, сударь Проныра, бокал такого гнуснейшего пойла. Я не мог его не выпить, так как сии мерзейшие помои недостойны не только ваших уст, но и взгляда. Я никак не мог подумать, что вы собираетесь это пить. И, если не угоди...
- Ах ты, гнусный, вонючий недомерок! - вскричал Проныра, перебивая эльфа. - Да как ты смеешь оскорблять сие вино, которое сам же и вылакал! - и начал трясти Коротышку, как мешок с картошкой.
Все посетители харчевни подскочили со своих мест, наблюдая за происходящим.
- Проныра, покажи ему! - вопили одни.
- Нет, Коротышка прав! - надсаживали глотки другие, стуча кулаками по столам, пытаясь переорать друг друга.
- Ставлю грош, что Проныра надерёт ему задницу! - заорал, вскакивая на столик, какой-то толстый гном.
- Тихо! - рёв Громилы перекрыл поднявшийся шум. - А ну, заткнулись все!
Громила начал протискиваться к столику Нэдфилда с Пронырой. Тот сглотнул и на миг ослабил хватку, чем Коротышка не преминул воспользоваться. Через мгновение маленький эльф уже нёсся во весь дух к выходу из трактира. Проныра кинулся за ним, но мощная волосатая рука ухватила его.
- Не в моей забегаловке! - рявкнул Громила. - А то навешаю таких, что сам себя не узнаешь. Это приличное заведение, а не какой-нибудь тебе танцпол параллельного мира.
- Танцпол - это не... - хотел было возразить Проныра, но, встретившись с взглядом Громилы, передумал, - твоя харчевня. Ты прав. Но эльф сам нарвался.
- Верно, - сказал Нэдфилд. - Я могу поручиться, что эльф первый начал, выпив весь эль Проныры и вдобавок обозвав «гнусным пойлом».
- «Гнусным пойлом»?! - взревел Громила громче тёщи орка Пузана, Матушки Любавы, которая славилась тем, что, войдя в раж, могла переорать всех мартовских котов в округе. А в позапрошлом году, когда она шла в соседнюю деревню Болтухино и на неё напал волкодлак Остроглаз, наводивший ужас на всю округу более полувека, она, не растерявшись, завизжала. Волкодлак не только потерял сознание, но и заикался ещё полгода. Теперь стоит только напомнить имя матушки Любавы, как он сразу начинает дрожать, моментально растрачивает весь запал и зверский вид и, скорчив обиженную гримасу, спешит убраться с дороги.
- Он так и сказал? - продолжал кипеть праведным гневом Громила.
- Ага.
- Ну попадись он мне! Мокрого места не останется, только маленькая кучка сухого удобрения, - зловеще сверкнув налитыми кровью глазами, пообещал хозяин харчевни. - Более мерзких, подлых и лживых существ, чем эльфы, не встречал.
- А в народе говорят, что про них в параллельном мире... ну, этом... Зымля, или как-то так, - встрял Овгард, лысый тролль, - в умных книжках пишут, что они благороднейшие и умнейшие существа...
- Кончай брехать, - перебил Нэдфилд. - Они там вообще в их существование не верят. Считают чушью. Сумасшедший мир.
- А ты откуда знаешь? - спросил Громила, с подозрением косясь на Нэдфилда.
- А мне Просветлённый Отшельник говорил, - с умным видом, приосаниваясь, провозгласил Нэдфилд. - А он мудрейший из отшельников, так как у него ещё в век Ястреба после пятидесятидневной медитации открылся третий глаз.