— Они все красавцы, — согласилась Ребекка. Просто удивительно, что никто из них не женат.
Фи покачала головой с тщательно уложенными волосами. До пятидесяти лет они у нее были такие же темные, как у Ребекки, но теперь Фи стала почти блондинкой.
— Разве вы не знаете?
— Что именно? Еще одна тайна?
— Я подумала, что Стюарт мог упоминать об этом. Одно время все мы надеялись, что Райф и Элисон поженятся. Они были страстно влюблены друг в друга, но Элисон вдруг чего-то испугалась.
Возможно, повлиял распавшийся брак родителей.
Она сбежала в Сидней, как я в свое время сбежала в Лондон, хотя мне и не пришлось при этом расстаться с любимым человеком. Элисон добилась большого успеха. Райф об этом никогда не говорит, но он был буквально раздавлен. Во всяком случае, он не позволит Элисон снова занять место в его жизни. — Она покачала головой. — Что касается Брода, он известный сердцеед. Всегда был таким. Но Брод уж позаботится о том, чтобы не ошибиться с выбором. Грант года на два моложе этих двоих. Он ужасно много работает ради успеха своего вертолетного бизнеса. Так что все трое — желанная добыча для девушек.
— Могу себе представить! — Ребекка улыбнулась. Стюарт действительно рассказывал мне немного о романе Элисон.
— А вас это интересует? — Фи приподнялась в шезлонге, чтобы заглянуть в глаза Ребекки.
— Мне важна моя работа, Фи, — легким тоном ответила та.
— Женщина не может прожить жизнь без любви.
— И ваша биография — тому свидетельство.
— Какая дерзость! — Фи игриво хлопнула Ребекку по изящной руке. — Просто не тяните с этим, дорогая. Вот и все. А вот и Стюарт. Ну, как игра, Стью? — чуть насмешливо спросила она брата.
Несколько секунд Стюарт Кинросс смотрел на сестру с каменным выражением лица, потом слегка раздраженно ответил:
— Дела идут неплохо. Во второй половине может произойти все что угодно. — Он перевел взгляд на Ребекку, одетую в белую шелковую блузку и облегающие полотняные брюки. На Фи были тоже блузка и брюки, но немыслимо пестрые и блестящие. А вам, Ребекка, интересно? — с улыбкой спросил Стюарт.
— Я немного беспокоюсь за вас, Стюарт, — откровенно призналась Ребекка. — Эта игра небезопасна.
— Я держусь в форме, моя дорогая, — несколько обиженно ответил он. — Мне пора. Перерыв кончился.
Команда Брода выиграла матч, и Ребекка видела, как высокая, яркая блондинка в обтягивающих джинсах и голубой тенниске, подчеркивавшей ее красивую грудь, подошла к нему, обняла и горячо поцеловала.
— Это Лиз Кэррол, — с усмешкой сказала Фи. Он ей нравится. Это сразу видно, правда? Да и к чему это скрывать?
— Это его девушка? — неожиданно для себя спросила Ребекка.
— А вы как думаете? Брод встречается и еще кое с кем, но у него мало времени. Он занят с головой, причем пожизненно.
Когда пришла очередь Ребекки поздравить победившую команду, она, стоя перед капитаном, все спрашивала себя, почему ей так тревожно под взглядом ярко-синих глаз Брода. Кажется, никто никогда не смотрел на нее так. И что это за взгляд?
Действует как магнит.
— Фи сказала мне, что игра слегка напугала вас. Брод стоял, прислонившись к изгороди, и смотрел на девушку сверху вниз. Да, она, несомненно, хороша.
Ребекка кивнула.
— Я первый раз в жизни смотрела игру в поло. И действительно, порой мне становилось страшно. В первом тайме был момент, когда мне показалось, что Стюарт вот-вот слетит с лошади.
— И вас это обеспокоило.
— Это кажется вам странным?
Он пожал плечами и закинул руку на перекладину изгороди.
— Ему приходилось падать с лошади. Ничего, выжил. Мы все падали. Мне любопытно узнать ваше мнение о моем отце.
— Надеюсь, вы не ждете, что я скажу, будто ненавижу его, — холодно проговорила Ребекка. — Я думаю, он просто противоречивый. Как и вы.
— И вы тоже, мисс Хант, — насмешливо ответил Брод, пристально разглядывая ее лицо в рамке блестящих волос. — Должен вам сказать, что вы вскружили голову моему отцу. Мне не часто приходилось видеть, чтобы общество молодой женщины приводило его в такой пылкий восторг.
— Мне кажется, вы преувеличиваете. — Пожалуй, из нее тоже получилась бы актриса.
— Тогда отчего же вы покраснели? — засмеялся он.
— Возможно, от вашей бестактности!
— Я лишь пытаюсь быть откровенным. Вы в Кимбаре совсем недавно, но уже успели произвести большое впечатление на отца и на Фи.
— Но, похоже, не на вас. — Ей все еще удавалось говорить совершенно спокойно, несмотря на бушующий в крови огонь.
На его поразительном лице мелькнула натянутая улыбка.
— Я не такой впечатлительный, как папа, и не такой доверчивый, как Фи.
— В чем именно вы меня подозреваете, мистер Кинросс?
Румянец все еще заливал ее лицо, а глаза ярко блестели. Он снял руку с изгороди и выпрямился.
Один шаг — и их тела соприкоснутся.
— Мне кажется, вы пытаетесь влюбить в себя моего отца.
Она почувствовала себя настолько оскорбленной, что резко вскинула голову, и ее шелковистые волосы взметнулись в воздух.
— Может, дело в том, что вы сами испытываете разочарование, мистер Кинросс?
С секунду он смотрел на нее, потом откинул голову и откровенно рассмеялся. Смех его звучал тепло и соблазнительно.
— Это я-то испытываю разочарование? — Его зубы ослепительно сверкнули на загорелом лице. Что ж, возможно, вы правы. Кстати, если мы собираемся продолжать разговор, зовите меня Брод.
Она и сама не понимала, что помогает ей сохранять спокойствие.
— Большое спасибо. Мне будет приятно, если вы станете называть меня Ребеккой. Я лишь прошу, Брод, чтобы вы не спешили приклеивать мне ярлык авантюристки. Насколько я могу судить, ваш отец ведет себя очень галантно со всеми женщинами.
— Что верно, то верно, — ответил он подозрительно мягким тоном.
— Зачем вы затеяли этот разговор? — прямо глядя ему в глаза, спросила Ребекка.
— Я пытаюсь узнать о вас побольше.
— Я нисколько в этом не сомневаюсь, — сказала Ребекка, — но очень надеюсь, что вы не станете затевать проверку в отношении меня, иначе мне придется обратиться к вашему отцу.
Брод прищурился, его худощавое тело напряглось.
— Черт меня побери, это угроза?
Она покачала головой.
— Это не угроза. Просто я не позволю вам все мне испортить. — Ее голос стал очень спокойным. Я нахожусь здесь лишь с одной целью. Написать биографию вашей тетушки. Мы обе хотим, чтобы эта работа была сделана. Жаль, что вы почему-то решили, будто в мои намерения входит что-то еще.
Они были так поглощены словесным поединком, что никто из них не заметил Стюарта Кинросса, пока тот не остановился в нескольких ярдах от них.
— О чем это вы тут беседуете? — Его губы улыбались, но глаза смотрели настороженно.
— Вот пусть Ребекка тебе и расскажет, — протянул Брод.
— Похоже, о чем-то серьезном? А все другие веселятся и отдыхают!
— Брод объяснял мне технические тонкости матча. — Ребекка боялась, как бы голос не выдал ее волнения. — Надеюсь, со временем я буду лучше понимать игру.
— Я бы и сам мог вам все объяснить, моя дорогая, — горячо заверил ее Стюарт Кинросс. — Но ведь вы говорили и о чем-то более интересном, не так ли?
Ребекка взглянула на Брода.
— Разве что немного о моей работе.
— Без сомнения, книга будет так хороша, что всем до смерти захочется прочитать ее, — подхватил Брод. — Что ж, надо, пожалуй, пойти повидаться с друзьями. Кое-кого я не видел очень давно.
— Ты можешь видеться с ними, когда захочешь, Брод, — нахмурился Стюарт.
— Я слишком занят, папа. Особенно с тех пор, как ты меня повысил. Увидимся позже, Ребекка. — Он приветственно поднял руку и отошел, прежде чем отец успел сказать еще хоть слово.
Стюарт Кинросс покраснел.
— Я должен извиниться перед вами за сына, Ребекка, — резко сказал он.
— Да за что же? — Ей очень не хотелось впутываться в их отношения.
— За его манеры. Иногда он беспокоит меня. Мне нередко кажется, что он стремится к соперничеству.