Уимзи смутно осознавал, что Уэлдон прощается с ним. Пусть себе идет. Надо обдумать все получше. Сосредоточившись в одиночестве своей комнаты, лорд выработал план дальнейшей работы.
Итак, замысел Уэлдона разрушен. Что он будет делать дальше?
Он может не предпринять ничего. Это самый безопасный путь. Положиться на вердикт следователя и надеяться, что полиция, Уимзи, Гарриет и все остальные в него поверят.
Но осмелится ли он? Возможно — если только ему не известно что-то о письме с шифром, которое может доказать, что самоубийство на самом деле было убийством. Если так, если он потеряет голову — ему придется подумывать дальнейшую линию защиты. Какую? Несомненно, алиби на два часа дня.
Что там он сказал на этот счет? Уимзи заглянул в свои записи. Ага, он упомянул какого-то незнакомца, шедшего через Дарли и спросившего, который час.
Да, разумеется. Расхожая фигура в детективах — свидетель, интересующийся, который сейчас час. Уимзи рассмеялся. Теперь он был уверен. Такой полезный свидетель был создан на случай необходимости — и вот она. Теперь, когда утреннее алиби не смогло принять вражеский огонь на себя, упор должен быть перенесен на двухчасовое алиби. Но в этот раз оно уже не будет настолько железным. Это будет фальшивка. И темные и холодные тюремные тени нависнут над мистером Генри Уэлдоном.
— Если я прав, то у нас скоро появится новый свидетель, — сказал себе Уимзи. — А если он появится, я буду знать, что я прав.
Логика в стиле мистера Уэлдона, господа.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ВЕДЕТСЯ СЛЕДСТВИЕ: МАНЕКЕНЩИЦА
Все честные люди, мой добрый Мельхиор, как и ты сам —
Я думаю, ведь это твое умение —
Верят тебе тоже.
Суббота, 27 июня Воскресенье, 28 июня
Гарриет Вэйн чувствовала себя великолепно в жилище покойного Пола Алексиса. Вежливое письмо от ее литературного агента, осведомлявшегося, «будет ли новая книга дописана к осени», вернуло ее к проблеме городских часов, но она никак не могла заставить себя уделить этому достаточно внимания. В сравнении с запутанным делом Алексиса ее сюжет казался таким прозрачным, очевидным, а обезьяноподобный Роберт Тэмплтон начал (о, ужас!) говорить как лорд Питер Уимзи. Гарриет снова и снова откладывала работу в сторону, чтобы «развеяться» (то есть, выпить кофе). Обычно застрявшие в собственном сюжете писатели делают перерыв, чтобы очистить свой разум. К сожалению, подсознание Гарриет наотрез отказывалось решать любые проблемы, связанные с городскими и прочими часами. Поэтому, вместо того чтобы писать, девушка устроилась в кресле, читая книгу, взятую с полки Алексиса, так она надеялась настроить строптивое подсознание на работу. По ходу дела ее мозг впитал в себя массу разнообразной информации о русском императорском дворе и еще больше романтических историй о войне и любви в руританских государствах. У Пола Алексиса был весьма изысканный литературный вкус. Он любил истории о красивых молодых людях, которые оставались настоящими джентльменами даже в самых неподходящих обстоятельствах, в итоге оказывались наследниками престола, а в последней главе успешно возглавляли восстания и появлялись на балконе, одетые в сине-серебряные униформы, купаясь в аплодисментах благодарных подданных. Иногда им помогли смелые и богатые красавицы из Англии или Америки, жертвующие деньги на дела партии; порой в последний момент они спасали возлюбленных от нежелательного брака. Периодически отважных наследников сопровождали английские, ирландские или американские юноши, вместе с которыми они переживали множество приключений на земле, в море и в воздухе. Они никогда не думали о том, как бы добыть деньги нечестным путем (это было уделом их врагов). Падения и восхождения на престол, видимо, не волновали никого за границами государства, так как Европа никогда не реагировала на происходящие там события, все словно происходило в тесном домашнем кругу. Казалось бы, какая литература может лучше разгружать мозги? Но нет, подсознание по-прежнему отказывалось работать. Гарриет мысленно застонала и принялась решать кроссворды, которые обнаружила между русской книгой в бумажной обложке и «Ценой короны».