Лорд Питер Уимзи тоже нашел себе увлекательное чтиво, прекрасно занимавшее и его сознание, и его подсознание. Это было письмо из Хантингдоншира, в котором говорилось следующее:
«Мой лорд,
согласно Вашим указаниям я остановился здесь на несколько дней. Мне удалось установить дружественные отношения с неким Хогбеном, владельцем мастерской, который прекрасно знает всех окрестных фермеров.
Насколько я понял из его рассказа, дела мистера Уэлдона находятся сейчас в плачевном положении, а его ферма («Фор-вэйз») заложена. В последние два года он занял немало денег у местных жителей, видимо, рассчитывая на то, что в скором времени получит состояние матери. Но, если учесть, что отношения между ними давно натянуты и она уже несколько лет не приезжала в эти края, мне его действия кажутся довольно сомнительными.
Фермой сейчас управляет некий Уолтер Моррисон, главный пахарь, человек без особых знаний, среди других работников его выделяет лишь накопленный опыт. Все находят крайне странным, что мистер Уэлдон покинул ферму в столь напряженную пору. Также довожу до Вашего сведения, что мистер Генри Уэлдон уехал из дома в воскресенье, четырнадцатого, а вернулся в воскресенье, двадцать первого, и уже на следующее утро уехал снова. С выплатой рабочим заработной платы возникли сложности и задержки, из-за чего сбор урожая еще более усложнился.
Еще я слышал, что у Уэлдона были проблемы с кредитором. Я решил съездить на ферму, чтобы осмотреть все самому. Состояние действительно ужасное. Многие постройки практически рушатся, в изгородях огромные дыры, явно наблюдается недостаток хозяйского внимания. Водоотвод тоже поврежден в нескольких местах (а Вы знаете, мой лорд, насколько он важен в этих краях). Например, мне удалось узнать, что одно шестнадцатиакровое поле было затоплено целую зиму. В итоге этот кусок земли в настоящее время абсолютно бесполезен.
К самому мистеру Уэлдону в окрестностях относятся неплохо, хотя и считают, что он чересчур фривольно ведет себя с дамами. Он признанный спортсмен. Многие полагают, что он отлично умеет обращаться с животными, но мало внимания уделяет агрикультурной стороне фермерства. Ходят слухи, что он содержит любовницу в Кембридже.
За его домом следят старик с женой, которые также подрабатывают пастухом и дояркой. Они кажутся честными и уважаемыми людьми (мне удалось поговорить с женщиной, попросив у нее стакан молока). Она рассказала, что мистер Уэлдон живет тихо, мало с кем общается. Изредка к нему заходят в гости местные фермеры. За те шесть лет, что пара здесь обретается, мать навещала хозяина три раза (последний — четыре года назад). Два раза к нему заезжал джентльмен из Лондона, с бородкой, кажется, инвалид. Второй раз был в феврале этого года. Женщина вежливо отказалась обсуждать финансовую ситуацию.
Вот и все, что я сумел разузнать за короткое время моего пребывания в Хантингдоншире (я забыл упомянуть, что до Кембриджа добрался на поезде, а там взял напрокат машину и приехал сюда а четверг днем). Если Ваша светлость пожелает, я могу остаться и продолжить расследование. Надеюсь, Ваша светлость простит мне напоминание о том, что запонки с рубашек лучше снимать перед тем, как отдавать их в стирку. Меня очень волнует то, что я сам вряд ли успею проследить за этим. Мне бы не хотелось повторения того неприятного инцидента, который произошел, когда я в последний раз отсутствовал. Также хочу сообщить Вашей светлости, что полосатый вечерний костюм ни в коем случае нельзя надевать до тех пор, пока не будет зашита прореха в правом кармане. Я предполагаю, что Ваша светлость использовал карман для переноски чего-то тяжелого и острого.
Надеюсь, что погода у вас хорошая, а расследование продвигается как задумано. Поклон от меня мисс Вэйн, и, поверьте мне, мой лорд, я
Данный документ Уимзи получил в субботу днем, а вечером к нему заглянул инспектор Ампелти. Прочитав письмо, полицейский кивнул.
— Мы получили такую же информацию, — заметил он, — в письме вашего человека чуть больше деталей, но, в общем, думаю, мы можем сделать вывод, что наш приятель Уэлдон находится в финансовом кризисе. Но я пришел не за этим. Мы нашли оригинал того фото.
— Неужели? Настоящая Феодора?