— И?.. — спросил Ормонд.
— Он… Мне неприятно говорить это, но он настолько забылся, что напал на меня.
— О, и что же он сделал?
— Он… пнул меня, — голос мистера Перкинса практически срывался на писк, — прямо по… то есть сзади.
— Неужели?!
— Да, именно. Конечно, я не ответил. Я просто отошел в сторону, сказал, что надеюсь, ему будет стыдно, когда он над этим задумается. К сожалению, после этого он побежал за мной, и я решил, что лучше больше с ним не общаться. Поэтому я ушел и пообедал на пляже.
— На пляже, да?
— Да. Я стоял лицом именно к пляжу, когда он напал на меня, и мне не хотелось снова проходить мимо него. Благодаря карте я знал, что можно пройти вдоль берега от Дарли до Лесстон-Хэу, поэтому так и поступил.
— Вот как. Итак, вы обедали на берегу. Где именно? И как долго вы там оставались?
— Ну, я остановился ярдов за пятьдесят от тропинки. Мне хотелось, чтобы тот неприятный человек видел, что он не напугал меня. Я сел на видном месте и съел свой ленч.
Ормонд заметил, что, раз Перкинс мог сидеть, пинок, должно быть, был не слишком болезненным.
— Думаю, я пробыл там минут сорок пять, где-то так.
— И кто проходил по пляжу мимо вас в это время? — резко спросил констебль.
— Кто? Э-э-э… никого.
— Ни мужчин, ни женщин, ни детей? Ни лодки? Ни лошади? Ничего?
— Совсем ничего. Пляж выглядел совсем заброшенным. Даже тот неприятный мужчина в итоге исчез. Как раз перед тем, как я ушел. Я следил за ним, чтобы он больше не подходил ко мне, понимаете.
Ормонд прикусил губу.
— А что он делал все это время? Чинил машину?
— Нет. Он довольно быстро с этим покончил. Мне казалось, он что-то делает у огня. Наверное, готовил. Затем он ушел по тропинке.
Констебль задумался.
— А что вы потом сделали?
— Потихоньку побрел вдоль моря, пока не дошел до дорожки, которая петляет между камнями на пляже. Она выходила к каким-то коттеджам. Я поднялся по ней на дорогу и шел по направлению к Лесстон-Хэу, пока не встретил молодую леди.
— Вы еще видели в тот день человека в темных очках?
— Да, когда мы возвращались с девушкой, он как раз спустился с тропинки. Она остановилась и заговорила с ним, к моему разочарованию. Я пошел дальше, мне не хотелось снова подвергаться оскорблениям.
— Ясно, сэр. Теперь я хочу задать вам очень важный вопрос. Когда вы снова регулировали часы, они опаздывали или спешили, и как сильно?
— Я сравнил их с часами в гараже в Дарли. Было ровно 5.30.
— И вы их не переводили в промежутке?
— Нет… зачем?
Ормонд строго посмотрел на мистера Перкинса, резко захлопнул свой блокнот, выдвинул челюсть и сказал:
— Послушайте-ка, сэр. Тут речь идет об убийстве. Мы знаем, что кто-то проходил по пляжу между двумя и тремя часами. Почему бы вам не сказать правду?
В глазах мистера Перкинса плескался испуг.
— Я не… Я не… — начал он слабым голосом, вцепившись руками в покрывало. Затем он упал в обморок, и медсестра прогнала констебля Ормонда от больничной койки.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ВЕДЕТСЯ СЛЕДСТВИЕ: СЛОВАРЬ
Всего лишь пустой шифр.
Вторник, 30 июня
«Итак — размышлял констебль Ормонд, — если исходить из того, что показания Перкинса — ложь, то все складывается просто отлично. Осталось лишь одно затруднение — доказать это. Возможных объяснений два. Либо Перкинс врет, либо Уэлдон сознательно ввел его в заблуждение. Если первое, тогда полиции придется потрудиться, чтобы доказать обратное. Если второе, тогда, возможно, показания мистера Полвистла из гаража в Дарли помогут прояснить дело».
Мистер Полвистл и его механик всегда были готовы помочь следствию. Они прекрасно помнили мистера Перкинса (что не удивительно, поскольку появление незнакомца, желающего взять напрокат машину, редкое событие в Дарли). Мистер Перкинс достал из кармана свои часы, а затем сравнил их с теми, что висели в гараже, упомянув при этом, что его почему-то начали отставать и ему даже пришлось узнавать время у прохожего. Затем он сказал: «О, кажется, все в порядке», — и спросил, правильные ли у них часы и как много времени потребуется, чтобы добраться отсюда до Уилверкомба.