Лошадка легко дала себя поймать, судя по всему, она все еще помнила, что когда-то Уимзи кормил ее овсом. Дыра в изгороди, с разрешения фермера, снова была открыта, и, проведя животное сквозь нее, Уимзи сел верхом и пустил лошадь кентером.
Как и ожидалось, лошадь, хотя и шла довольно споро, не обладала какой-либо особенной мощью, а поскольку они ехали по краю воды, то скачка сопровождалась брызгами и шумом. Наездник все время наблюдал за скалами. Но между ними бродили лишь одинокие домашние животные. Лорд Питер быстро добрался до коттеджей и принялся высматривать проем меж скал, о котором упоминал Ормонд. Тот обнаружился довольно скоро, легко узнаваемый по упавшим камням и обломкам изгороди. Уимзи взглянул на часы. У него еще оставалось время в запасе. Взглянув вперед на берег, он увидел Дьявольский Утюг, на котором сидел фермер Ньюкомб — маленькое темное пятнышко, примерно в миле пути. Решив исследовать проем позже, Уимзи пустил лошадь галопом. Она подчинилась, и последнюю милю они практически пролетели, поднимая тучи брызг. Теперь Питер уже видел фермера совершенно отчетливо — тот привязал своего конягу к знаменитому кольцу в скале, а сам стоял на камне с часами в руках.
Когда до места оставалось совсем чуть-чуть, лошадь словно вдруг осознала, где находится и что происходит. Она вздрогнула, будто ее подстрелили, вскинула голову и принялась брыкаться так сильно, что Уимзи с трудом удалось удержаться на ее спине. Мужчина прижал колени к бокам животного и натянул поводья, но это не помогло. Испуганная лошадка развернулась и понеслась в обратную сторону так, словно за ней по пятам гнался сам дьявол. Лорд Питер с присущим ему цинизмом подумал, что недооценил ее скорость, и крепко вцепился в шею лошади, изо всех сил пытаясь развернуть ее голову в сторону моря. Наконец та замедлила ход.
— Господи, девочка моя, — мягко сказал Уимзи. — Что с тобой такое?
Лошадь тяжело дышала и дрожала.
— Так не пойдет, — продолжил Уимзи, осторожно поглаживая напряженную вспотевшую шею животного. — Никто не причинит тебе вреда, ты же знаешь.
Лошадь слегка успокоилась, но все равно продолжала вздрагивать.
— Ну, ну, — прошептал Уимзи.
Он снова развернул ее в сторону Дьявольского Утюга и увидел поспешно приближающегося мистера Ньюкомба на сером коне.
— Господи всемогущий! — воскликнул Ньюкомб. — Что случилось с лошадкой? Я уж думал, она вас сейчас скинет.
— Должно быть, ее что-то напугало, — предположил Уимзи. — Она уже бывала здесь раньше?
— Нет, насколько я знаю, — ответил фермер.
— Вы не махали руками, когда мы подъезжали, или что-нибудь в этом духе?
— Нет. Я смотрел на часы — и вдруг! Черт, я даже о времени позабыл, она так резко взбрыкнула!
— Обычно ее легко напугать?
— Нет, я никогда раньше не видел, чтобы с ней случалось что-то подобное.
— Странно, — заметил Уимзи, — попробуем еще раз. Вы держитесь сзади меня, тогда мы будем точно знать, что она пугается не вас.
Он тронулся спокойным шагом в сторону скалы. Лошадь двигалась неохотно, мотая головой. Затем, как и раньше, дойдя до определенной черты, она остановилась как вкопанная и стояла, вздрагивая.
Они пробовали еще несколько раз, уговаривая коняшку и подбадривая, но безрезультатно. Она наотрез отказывалась подходить к Дьявольскому Утюгу, даже когда Уимзи спустился и попытался провести ее на поводу, она отказывалась двигаться, у нее тряслись ноги, а в глазах плескался дикий ужас. Из жалости мужчины прекратили свои попытки.
— Черт бы меня побрал, — прокомментировал Ньюкомб.
— И меня, — согласился Уимзи.
— Что могло на нее найти… — задумчиво пробормотал фермер.
— Я знаю, что на нее нашло, — сказал Уимзи, — но… Ладно, не важно, нам лучше возвращаться.
Они потихоньку направились к дому. Уимзи не стал останавливаться, чтобы изучить скалы. В этом не было необходимости. Он абсолютно точно знал, что произошло по дороге от Дарли до Дьявольского Утюга. Дома лорд записал все свои умозаключения, строчка за строчкой, и в конце, как Евклид, приписал: «Не является доказуемым».
В это время констебль Ормонд тоже чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Ему внезапно пришла в голову мысль, что существует один человек, который точно должен был видеть мистера Перкинса в Дарли. Этим человеком был старый Гэффер Гэндер, который каждый день, и в дождь, и в жару, сидел на маленькой скамейке в тени большого дуба, что рос в центре лужайки. Вчера он совершенно позабыл об этом факте, потому что мистера Гэндера не было на своем обычном месте. Оказалось, что тот ездил в Уилверкомб на свадьбу младшего внука и девушки из города. Но сегодня он вернулся и был готов к беседе. Пожилой джентльмен находился в высоком расположении духа. Ему было восемьдесят пять, и он обладал прекрасным здоровьем, и хотя порой жаловался на ставший уже не таким острым слух, но глаза до сих пор его не подводили.