— Из пепла ничего нельзя восстановить?
— Совершенно ничего. Его хозяйка прибирала комнату в четверг утром, но она сообщила, что в камине был только уголь и пепел. И довольно много, скажу я вам. Я знаю, потому что она показала мне помойку, куда все это вынесла. Там ничего не разглядишь даже под микроскопом, в этих остатках. Вы же знаете, мой лорд, этот народ вечно оставляет что-то недосмотренным — полуобгоревшие кусочки бумаги и так далее. Но парень справился со своей задачей на отлично, нет никаких сомнений. Должно быть, сначала он разорвал все на мелкие кусочки, а зачем сжег и еще как следует перемешал золу.
— Какие-нибудь книги или что-то вроде того, где стояла его подпись, остались?
— Пара романов с надписью «Пол Алексис» и еще несколько без всяких надписей и одна или две книги в бумажной обложке на китайском.
— Китайском?
— Ну, похоже на то. Может быть, на русском. В любом случае не нормальными буквами. Вы можете взглянуть на них в любой момент, если пожелаете, но не думаю, что вы узнаете что-то интересное. Еще была парочка исторических книг о России, все в таком духе. Но нигде ничего не написано от руки.
— Деньги?
— Нет.
— У него был счет в банке?
— Да, у него был небольшой счет в «Ллойдсе». Чуть больше трехсот фунтов. Но он забрал все деньги три недели назад.
— Правда? Зачем? Бритва явно столько не стоила.
— Не стоила. Я бы сказал, что он раздавал долги.
— Три сотни фунтов долгов?
— Да нет, вряд ли все деньги. На самом деле мы смогли проследить только за тем, как он потратил около двадцати фунтов. Но мало ли, вероятно, Алексис много кому задолжал. Сложно сказать, ведь Алексис сжег все бумаги. Мы, конечно, проведем расследование. Но я не удивлюсь, если все эти деньги пошли какой-нибудь девушке. Есть ведь эта Лейла Гарланд, она бы многое могла рассказать, если бы захотела.
Но в наши времена нам просто не дают задавать вопросы. Если они отказываются отвечать, мы ничего не можем поделать. Заставлять нельзя.
— Лейла Гарланд — это та девушка, с которой он встречался?
— Она самая, мой лорд, и, насколько я знаю, она его бросила, и не самым приятным образом. Он ужасно переживал по этому поводу, если верить ее словам. У нее теперь новый кавалер, друг этого Алексиса, как я понял. Он управляет оркестром в «Уинтер-Гарден», и неплохо у него получается, насколько я слышал. Вы наверняка знаете этот тип — весь из себя и ботинки из змеиной кожи. Но вроде с ним никаких проблем. Он кажется достаточно искренним, как и девушка, впрочем. Их познакомил Алексис, и через некоторое время дама решила, что с другом ей будет лучше, чем с самим Алексисом. Она утверждает, что Алексис думал только о деньгах и не уделял ей достаточно внимания. Очень может быть, что он положил глаз на какую-то другую барышню и именно туда ушли все деньги. В общем, Лейла решила проявить характер и ушла к другому парню, Луису да Сото. Конечно, был скандал, и Алексис угрожал покончить с собой…
— Он говорил что-нибудь о том, чтобы перерезать себе горло?
— Ну, нет, не говорил. Сказал, что отравится. Но какая разница? Он сказал, что убьет себя, и сделал это.
— Вы, случайно, не нашли никакого яда или, может, снотворного в его комнате?
— Ничего, — с триумфом сообщил инспектор.
— Хм.
— Но, инспектор, — вклинилась Гарриет, которая до сих пор молча слушала беседу мужчин, — если вы думаете, что у Алексиса была другая девушка, то с какой стати ему убивать себя от разрыва с Лейлой Гарланд?
— Не могу сказать точно, мисс. Может, вторая его тоже бросила.
— И оставила беднягу один на один с этим жестоким миром, настроенным против него, — усмехнулся Уимзи.
— Да, и ведь еще есть миссис Уэлдон. Мы узнали о ней от девушек. Разве вы не считаете, что ожидавшего его будущего было достаточно, чтобы перерезать себе горло?
— Он мог просто уехать, — заметила Гарриет.
— А что, если он задолжал ей денег и она грозилась отдать его под суд? Что вы на это скажете?
— Может, три сотни фунтов… — начал Уимзи.
— О нет, нет, нет! — закричала Гарриет. — Вы не должны так думать. Это же полный бред. Бедная женщина была просто ослеплена им. Он мог получить от нее все, чего бы ни захотел. К тому же она сказала мне, что он отказывался брать ее деньги.
— Ну, может, она просто не знала, а он, скажем, обманул ее и ждал, что она обо всем догадается?
— Тогда бы она с собой покончила, — твердо сказала Гарриет. — Она бы ни за что не причинила ему ни малейшего вреда, бедняжка. Засудить его? Бред!
— Ну, вы же знаете, мисс, — продолжил инспектор, — что даже в Библии говорится о том, простите меня за прямоту, что никакие демоны ада не сравнятся с отвергнутой женщиной. Я запомнил это еще со школы, и полагаю, что в нашем случае эта фраза вполне может пригодиться. Если эта миссис Уэлдон…