Гарриет упомянула теорию миссис Лефранк о том, что Алексис покончил с собой из-за провала в каких-то важных иностранных делах. Миссис Уэлдон отмела теорию взмахом руки:
— Какое ему до этого было дело, дорогая? Он прекрасно знал, что, как только мы поженимся, я переведу на него все свои деньги — за исключением некоторой части, которая отошла бы Генри. Конечно, в обычной ситуации Генри получил бы все, и боюсь, он немного расстроился, когда услышал, что я выхожу замуж, но, знаете, это неправильно. Его отец оставил ему приличное наследство и всегда говорил, что сын не должен брать деньги у матери. В конце концов, когда мой муж скончался, я была еще вполне молодой женщиной, а Джордж еще при жизни упоминал, что я могу тратить отцовские деньги, как моей душе будет угодно, и могу выйти замуж, если захочу. Он был очень честный человек, Джордж, этого я не отрицаю. Я одолжила Генри много денег, которые он мне так и не вернул. Когда помолвка состоялась, я сказала Генри, что после свадьбы я сделаю ему подарок — прощу все долги и напишу завещание, по которому ему отойдет часть моего состояния, и его детям тоже, если они у него будут. Если детей у него не будет, деньги вернулись бы Полу, ведь он был моложе Генри и должен был пережить его.
— Вы собирались отдать все остальные деньги мистеру Алексису?
— Почему бы и нет, моя дорогая? Ведь я не могла больше иметь детей. Но Полу, кстати, эта идея не нравилась, он всегда так очаровательно и абсурдно спорил, спрашивал, что я буду делать, если переведу все счета на его имя, а он вдруг бросит меня да и сбежит? Нет, я не такая наивная дурочка и собиралась сделать следующее: перевести после свадьбы на имя Пола тридцать тысяч фунтов стерлингов. Это были бы только его деньги, и он мог распоряжаться ими как угодно — муж не должен спрашивать разрешения у жены, если ему хочется сделать какое-то вложение или вроде того. Потом, после моей смерти, Генри получил бы свои тридцать тысяч фунтов и прощение долгов, а Полу бы отходило все оставшееся состояние, все вместе около ста тысяч фунтов. Понимаете, Пол же мог захотеть снова жениться и завести семью, а на это ему потребовались бы деньги. Я думаю, это честно, вы согласны?
Гарриет хотелось многое высказать по поводу подобного распределения денег. Родному сыну оставалось в три раза меньше, чем его молодому отчиму! Но, в конце концов, это деньги миссис Уэлдон, и Алексис, по крайней мере, был против того, чтобы она отдала ему все, что имела. Вдруг Гарриет вспомнила кое о чем и вернулась к беседе.
— Думаю, вы отлично все рассудили, — сказала девушка, не вдаваясь в подробности, — для вашего сына и правда было бы лучше иметь ограниченное количество денег, раз он привык так легко их тратить. Полагаю, в вашем нынешнем завещании все остается по-прежнему.
— О да, — ответила миссис Уэлдон. — По крайней мере, так оно и будет. Должна с вами поделиться секретом: я до сих пор не решалась написать… На самом деле я еще не писала никакого завещания. У меня же всегда было отменное здоровье — но, конечно, следует составить завещание. Знаете, так можно вечно откладывать.
«Известная история, — подумала Гарриет. — Если бы все эти завещания, разумно составленные в мыслях, воплотились на бумаге, то гораздо меньше унаследованных состояний пускалось бы на ветер. Значит, если вдруг завтра миссис Уэлдон умрет, Генри получит около ста тридцати тысяч фунтов».
— Знаете, — сказала она, — на вашем месте я бы написала это завещание. Даже с молодыми и здоровыми людьми иногда происходят несчастные случаи.
— Да, да, вы совершенно правы. Но сейчас, когда бедный Пол мертв, я совсем не могу думать о делах, понимаете? Конечно, это было бы куда важнее, если бы Генри женился и у него появились дети, но он явно не собирается заняться этим в ближайшее время, если вообще когда-нибудь собирается. Так что больше у меня никого нет. Но боюсь, моя дорогая, я утомила вас своими жалобами. Вы спрашивали про бедного дорогого Пола, а я начала рассказывать о своих глупых личных делах. А ведь я лишь хотела заверить вас, что Пол просто-напросто не мог беспокоиться о каких-то дурацких иностранных вкладах, спекуляциях и тому подобном. Он же знал, что денег у него будет предостаточно. К тому Же, сами подумайте, для того, чтобы проворачивать дела за границей, нужен капитал, верно? А у Пола никогда не было денег, которые он мог бы куда-то вложить. Не думаю, что он вообще хорошо в этом разбирался, он был для этого слишком романтичным и не приземленным, бедный мой, дорогой мальчик.