— Я пыталась выкрутиться… мне же не хотелось, чтобы он на самом деле поцеловал меня, понимаешь… и я глянула вниз и увидела его руку… он обнимал меня за талию, понимаешь?
— Да, я выделил этот момент.
— И я увидела, что у него вытатуирована змея, по всему предплечью, совсем как у Мартина. И вдруг я вспомнила, что его лицо сразу показалось мне слегка знакомым, еще при первой встрече. И я сразу поняла, кто это.
— Ты ему сказала?
— Нет. Я только закричала, и прибежала миссис Уэлдон, узнать, что случилось. Я сказала им, что увидела змею, мне больше ничего не оставалось, даже врать не пришлось.
— Как отреагировал Генри?
— Да никак. Надулся. Конечно, он решил, что я подняла истерику из-за его попытки поцеловать меня, но не посмел сказать этого при своей матери.
— Да… Как думаешь, он не мог догадаться?
— Думаю, нет. Надеюсь, нет.
— Я тоже надеюсь, иначе он уже подался в бега.
— Знаю. Надо было мне не выпускать его из виду. Но я не могла. Не могла, Питер. Честное слово, мне было так страшно. Это глупо, но я представила себе Алексиса с перерезанным и горлом и лужу крови — это было ужасно. И сама мысль о том, что… фу!
— Подожди секунду. Давай-ка подумаем. Ты уверена, что не ошиблась насчет змеи и Уэлдон — это действительно Мартин?
— Да. Я уверена. Теперь я прекрасно это понимаю. У него профиль точно такой же, и рост, да и голос тоже. Волосы, конечно, у них разные, но он вполне мог их покрасить.
— Это он мог. И его волосы выглядят так, словно их недавно красили, слишком уж они высветлены. Я еще в первый раз подумал, что это странно выглядит. Что ж, если Уэлдон — это Мартин, то здесь, без всякого сомнения, происходит что-то загадочное. Но, Гарриет, прекрати считать его убийцей. Мы же доказали, что Мартин никоим образом не мог этого сделать. Он не мог попасть на место вовремя. Ты об этом забыла?
— Да, думаю, забыла. Просто мне показалось, что, раз он был в Дарли, скрываясь под маской другого человека, что весьма подозрительно, он, должно быть, замешан в этом преступлении.
— Разумеется, он в чем-то замешан. Но в чем? Он не мог быть в двух местах одновременно, даже если б оделся Вельзевулом.
— Нет, не мог. Ох, ну что я за идиотка! Сидела тут целый час, думала, как же мы расскажем об этом миссис Уэлдон.
— Боюсь, нам все равно придется рано или поздно поведать ей печальные новости, — серьезно произнес Уимзи. — Все выглядит так, словно ее сын приложил руку к убийству Алексиса, даже если в этой руке и не было бритвы. Вот что мне непонятно: если не он совершил убийство, то зачем он вообще приехал в Дарли?
— Бог его знает.
— Это связано с той лошадью, точно. Но как? Какой в этом смысл? Я в растерянности, Гарриет, в абсолютной растерянности.
— Я тоже.
— Что ж, мы можем сделать только одно.
— И что именно?
— Спросить его.
— Спросить его?
— Да. Мы его спросим. Мало ли, вдруг всему этому есть какое-то вполне невинное объяснение. Если мы у него спросим, он в любом случае выдаст себя.
— Д-да. Но это означает открытую войну.
— Не обязательно. Мы не обязаны говорить ему обо всех своих подозрениях. Думаю, лучше позволь действовать мне.
— Да, я так и сделаю. Боюсь, мне не удалось провести операцию с Генри так, как я рассчитывала.
— Ну, не знаю. Зато теперь у нас в руках появилась довольно важная информация. Не волнуйся. Мы вывернем нашего друга Генри наизнанку, прежде чем окончательно разберемся с ним. Я прямо сейчас отправлюсь в «Респлендент» и посмотрю, не сбежал ли он.
Он так и сделал и нашел Генри, спокойно ужинавшего и игравшего в бридж, без малейших поползновений к побегу. Подойти к нему прямо сейчас? Или подождать? Наверно, лучше подождать и завести разговор на следующее утро. Уимзи договорился с ночным портье, оставив ему неплохие чаевые. Теперь, если мистер Уэлдон вдруг соберется куда-нибудь среди ночи, он сразу получит извещение. Разобравшись с делами, лорд Питер отправился в свою комнату — ему было над чем поразмыслить.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ВЕДЕТСЯ СЛЕДСТВИЕ: ПЕРЕОДЕТЫЙ АВТОМОБИЛИСТ
Признавайся, или в темницу. — Стойте!
Четверг, 25 июня
Мистер Уэлдон и не думал сбегать. Для Уимзи не составило никакого труда перехватить его на следующее утро, и решение выждать оказалось очень даже кстати — ночью лорд Питер получил письмо от главного инспектора Паркера.
«Мой дорогой Питер,