Уимзи рассмеялся:
— В любом случае он не наш человек.
— Какой человек? Убийца? Вы все еще хотите доказать, что это убийство? Ну, могу поклясться, что маленькое ничтожество тут ни при чем. Он походил на учителя из воскресной школы, вот на кого.
— Кроме него, вы никого не видели? Ни мужчин, ни женщин, ни детей? Может, птиц или животных?
— Да нет. Нет. Ничего.
— Хм. Что ж, я очень обязан вам за такую искренность. Я расскажу обо всем Ампелти, думаю, он не будет вас сильно тревожить. И ставить в известность миссис Уэлдон не вижу повода.
— Я же говорил вам, что тут нет ничего особенного.
— Точно. Кстати, во сколько вы уехали в пятницу?
— В восемь утра.
— Раненько, не так ли?
— Ну, мне больше незачем было там торчать.
— Почему?
— Ну, Алексис же умер.
— Откуда вы об этом узнали?
Генри разразился хохотом.
— Думаете, вы меня поймали, а? Я знал потому, что мне сказали. Вечером в четверг я зашел посидеть в трактир, и, конечно, там уже все слышали о том, что на побережье обнаружен труп. Как раз тогда зашел местный констебль — он не живет в Дарли, а иногда приезжает на велосипеде. Он как раз вернулся из Уйлверкомба, рассказал нам, что там только что проявили пленку с фотографиями тела и определили, что погибший — некий Алексис из отеля «Респлендент». Спросите констебля, он подтвердит. Так что я решил, что мне лучше вернуться домой, чтобы послать оттуда соболезнования своей матери. Как вам это, а?
— Невероятно, — сказал Уимзи.
Он оставил Генри Уэлдона, отправившись прямо в полицейский участок.
— Неопровержимо, неопровержимо, неопровержимо, — бормотал он себе под нос. — Но почему он соврал насчет лошади? Он должен был увидеть ее, если та бегала по пляжу. Хотя она могла сбежать с пастбища после восьми утра. Это вероятно. Неопровержимо, неопровержимо — чертовски подозрительно неопровержимо!
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ВЕДЕТСЯ СЛЕДСТВИЕ: ЛЕДИ НА «БЕНТЛИ»
Мадам, мы незнакомы,
И все-таки некоторое время назад я знал кого-то
С вашими очертаниями.
Четверг, 25 июня
Начальник участка и инспектор были скорее удивлены, чем довольны установлением личности Хэвиланда Мартина. Они чувствовали себя так, словно обычные любители украли их успех, хотя, как они оба поспешили указать, дело по-прежнему остается темным, теперь, возможно, еще даже более запутанным, чем раньше. Точнее, если предполагать, что это было убийство, дело можно было назвать запутанным. С другой стороны, самоубийство казалось все менее и менее вероятным. Вместо мрачного Мартина, который мог оказаться кем угодно, теперь у них имелся всем знакомый мистер Генри Уэлдон. Действительно, Генри Уэлдон казался великолепным подозреваемым, кому, как не ему, желать смерти Алексиса? Но его объяснение своего пребывания в Дарли казалось вполне правдоподобным, хотя и глупым, и к тому же по-прежнему не было никаких сомнений насчет того, что в два часа он никак не мог оказаться на месте преступления. К тому же тот факт, что Генри разгуливал под видом Хэвиланда Мартина вот уже пять лет, тоже лишал данный маскарад особой значимости. Ведь личность Мартина не была изобретена специального для этого случая, и казалось вполне естественным, что именно полюбившийся образ Уэлдон решил использовать для слежки за собственной матерью.
Что же касалось спорных вопросов в истории Уэлдона, их легко можно было проверить. Чек датировался восемнадцатым июня, и дата не казалась подделанной. Телефонный звонок в магазин подтвердил это. Также выяснилось, что в четверг магазины закрывались рано (этот уже был закрыт в час дня), а Уэлдон совершил свою покупку незадолго до закрытия.
Следующими по важности были показания констебля из Дарли. Его быстро разыскали и опросили. Тот признал, что рассказ Уэлдона абсолютно правдив. Он действительно был в Уилверкомбе тем вечером, около девяти, навещал свою молодую леди (ведь свободное время) и случайно столкнулся с одним из полицейских Уилверкомба, Ренни, около отеля «Респлендент». Он решил узнать, нет ли каких новостей о найденном на пляже трупе, и Ренни сообщил, что им удалось идентифицировать погибшего. Ренни также подтвердил этот рассказ, так что сомневаться в нем не было смысла. Фотографии были проявлены к девяти часам, а Ренни дежурил в тот день вместе с инспектором Ампелти, они как раз допрашивали управляющего «Респлендента». Констебль из Дарли также признался, что упомянул о личности погибшего по приезде в трактир.