Я отставил ее поглубже в шкаф и, сев за стол, подвинул к себе документы, которые принес Эван. Среди них было несколько листов, посвящённых непосредственно Джеральдин Фоули.
Оказывается, жандармы были не такими бездарями, как можно подумать. Они отказались принимать заявление от миссис Фоули, но, для успокоения совести, которую у них было трудно заподозрить с первого взгляда, поговорили с семьей, где Джеральдин работала гувернанткой. Объяснения горничной меня зацепили.
Вопреки тому, что мать Джеральдин поведала нам с леди Эвелин, горничная утверждала, что у мисс Фоули имелся возлюбленный.
Поэтому жандармы вздохнули с облегчением и приняли исчезновение за побег. Они знали, что Джеральдин с кем-то встречалась.
Любопытно.
Хорошо бы самому поговорить с горничной. Она могла рассказать жандармам не все. Люди неохотно общаются с представителями власти. Особенно — с такими.
Я полистал еще записи, надеясь найти адрес, но безрезультатно. Я помнил, как леди Эвелин вскользь упоминала, где жила семья, в которой работала Джеральдин, но без конкретики.
Можно еще раз навестить миссис Фоули и узнать у нее. А можно пройти через сад и спросить Эвелин...
Наверное, я бы выбрал первый вариант, если бы не избитое лицо и тело. Но я только напугаю бедную женщину. Побои не помогут завоевать доверие.
Придется обратиться к Эвелин, констатировал я и стиснул зубы.
Я бросил взгляд на часы: девять вечера, уже поздно для соседских визитов. Да и усталость давала о себе знать. Решив, что отправлюсь во флигель утром, чтобы застать еще и сэра Эдмунда, я отложил бумаги и покинул кабинет.
Ночью боль дала о себе знать особенно сильно. Я уснул лишь в самый темный час перед рассветом, а потому проспал. Разбудил меня Хилл.
— Милорд, прибыл Мэтью, — с бесстрастным лицом сообщил он, замерев в дверях.
Я открыл глаза: комната была залита ярким светом. Дьявол!
— Почему не разбудил меня раньше? — раздражение и злость, захлестнувшие меня, требовали выхода.
— Вы не приказывали, милорд, — Хилл поджал губы.
Выругавшись, я поднялся и почувствовал, как резкая боль прострелила ребра.
День обещал быть чудесным.
К флигелю, даже не позавтракав, я отправился вместе с Мэтью. Надежда, что сэр Эдмунд еще не уехал, таяла с каждой минутой, а я не хотел оставаться с леди Эвелин наедине.
Она открыла дверь сама. С долгое мгновение жадно вглядывалась в мое лицо, хотела даже что-то сказать, но, заметив рядом со мной Мэтью, осеклась и опустила глаза.
— Миледи, мне нужен точный адрес дома, в котором мисс Фоули работала гувернанткой, — я сразу же перешел к делу.
— Зачем? — она посторонилась, приглашая нас войти, но резким жестом я удержал Мэтью на месте и сам остался снаружи.
— Я хочу поговорить с ней. Нужно кое-что уточнить.
— Как вы себя чувствуете, милорд? — переменив внезапно тему, она склонила голову набок.
— Что?.. — переспросил я. — Какое это имеет отношение?.. Благодарю, вполне неплохо.
Прикусив губу, Эвелин принялась перебирать изящными пальцами кончик длинной золотистой косы, переброшенной на левое плечо.
— Хорошо, — обдумав что-то, согласилась она. — Я дам вам адрес. Но при одном условии.
— Каком же? — проскрежетал я недовольно.
— Вы возьмете меня с собой.
Глава 13
— Давно вы служите графу Беркли?
Мистер Мэтью Миллер — а именно так звали помощника, которого Беркли отправил со мной вместо себя — искоса на меня посмотрел. Чувствовал он себя неловко, и то же самое ощущала я.
Когда Беркли согласился с моим условием, я обрадовалась. Это было преждевременно, ведь сразу после граф сообщил, что останется в особняке, а компанию мне составит его помощник.
И теперь мы ехали с ним в экипаже, и горькая досада жгла мне кончик языка. Глупое, ничем не обоснованное чувство. Граф ничего мне не был должен и ничего не обещал, и я сама виновата, что допустила... что позволила ожиданиям вскружить голову. Забылась ненадолго.
Но больше это не повторится.
Да.
Это я решила для себя твердо. Потому что нельзя девице в моем положении тешить сердце глупыми надеждами. Обманываться каждый раз очень больно.
«С чего ты вообще позволила этой надежде прорасти?— шептал мне едкий внутренний голос. —Ты всего-то помогла графу добраться до спальни. Больше не случилось ни-че-го».
— Довольно давно.
Ответ мистера Миллера вернул меня в реальность. Он выглядел моим ровесником: светловолосый, улыбчивый, располагающий к себе. Я никак не могла представить его в роли помощника мрачного, вечно хмурого Беркли.