По спальне плыл очень нежный, цветочный аромат. Я повернула голову и увидела на прикроватном столике вазу, в которой стоял пушистый букет из светло-голубых незабудок.
Наверное, еще один жест извинения от Мэтью. Я смогла сесть и дотянуться до цветов и, вытащив их из вазы, зарылась носом в нежные лепестки. А когда ставила обратно, увидела на полу, прямо возле ножек столика две засохших капли крови.
Странно... не помню у мистера Миллера порезов.
Безумная мысль закралась в голову, и я легко потрясла ею, стараясь не потревожить рану. Нет, это было совершенно невозможно.
И невероятно...
Донесшийся из глубины особняка шум отвлек мое внимание. Голоса звучали глухо и неразборчиво, ведь нас разделяло множество стен, но достаточно громко, чтобы я их услышала. Это вызывало тревогу... Они затихли, и несколько мгновений ничего не происходило, а потом в коридоре прозвучали торопливые шаги.
Когда граф Беркли распахнул дверь, на нем не было лица.
Глава 15
Граф Ричард Беркли
— Миледи.
Она смотрела на меня, как на приведение, и я понимал, почему. Ворвался в спальню подобно дикарю, без стука, без предупреждения.
Нужно было выдохнуть прежде, чем вламываться. Но время поджимало.
— Я должен увести вас из спальни, — сказал я, и Эвелин еще шире распахнула глаза.
Она была такой бледной. Почти прозрачной в проклятом лунном свете. И хрупкой.
Я стиснул зубы. Я думал совсем не о том.
— Что случилось? — на выдохе спросила она. — Что-то с дедушкой?.. — ее голос предательски дрогнул.
— Нет, — я мотнул головой. — Нет. Не беспокойтесь. У нас нет времени, необходимо увести вас в другую комнату.
Долгое мгновение Эвелин смотрела на меня, а затем кивнула.
— Прошу... на кресле мой халат... — попросила и все же покраснела.
— Да. Конечно, — я, как мог стремительно, подошел и схватил его, а затем приблизился к кровати, отвернув лицо. — Поторапливайтесь.
Я старался не смотреть на нее, когда она поднялась на ноги. Это было недостойно и против всех правил. Но взгляд невольно зацепился за ее длинные, распущенные волосы. Даже спутанные, даже в темноте они по-прежнему отливали теплым золотом.
— Я готова, — сказала Эвелин, и я вскинул лицо и протянул ей локоть.
— Обопритесь на меня.
По уму, следовало отправить вместо себя Эвана. Он бы вынес ее из спальни на руках. Но я этого не сделал. По двум причинам, и одной из них я не гордился. Во-первых, хотел поберечь леди Эвелин. Подумал, что незнакомый мужчина в ее комнате поздним вечером будет хуже даже меня. А во-вторых...
Вторая причина не имела значения.
Мы вдвоем дохромали до двери. Я являл собой жалкое зрелище. Ребра болели и не позволяли ни нормально дышать, ни ходить. Как и отбитые бока.
Эвелин же шаталась из-за слабости и боли. Ее ладонь крепко сжимала рукав моего сюртука. Изящные, тонкие, бледные пальцы. Хотелось накрыть их своей рукой, но вместо этого я толкнул дверь, и мы вышли в коридор.
Там нас встретил взволнованный Эван, а за его спиной возвышался спокойный и собранный дворецкий.
— Наконец-то, — выдохнул друг.
Я с трудом подавил желание оскалиться.
— Я все подготовлю, — торопливо бросил он и проскользнул в спальню.
— Я отправил посыльного за мистером Миллером, — сообщил дворецкий, старательно избегая смотреть на замершую посреди коридора Эвелин. — Какие будут указания, милорд?
— Помогите мистеру Эшкрофту, — я посторонился, пропустив его, и почувствовал, как пальцы Эвелин требовательно сжали мое предплечье.
— Скажите же мне! — поморщившись, она повысила голос.
Я заторопился увести ее подальше от спальни.
— Я пытался разыскать того, кто вас ударил... у меня есть свои методы. И мне сообщили, что преступники хотят закончить начатое.
— Кто сообщил? — севшим голосом переспросила Эвелин.
Даже сквозь одежду я почувствовал ее дрожь. И то, какой холодной сделалась ее ладонь.
— Уличные мальчишки, — я усмехнулся. — Я называю их своими «воробьями».
— И что… что они сказали? — она запнулась и споткнулась, и мысленно я взвыл, когда дернулся, чтобы ее поддержать.
Тело мгновенно скрутило неприятной, болезненной вспышкой.
— Пусть это вас не тревожит, — процедил я сквозь сжатые зубы.
— Ричард! Святая дева! — нам навстречу спешила сестра Агнета, разбуженная по моему приказу.