— Пора возвращаться, — прозвучало тихо и печально.
Но я кивнул и решительно направился вперед. Я обещал ее деду. Я обещал себе. Для блага всех так будет лучше.
Эвелин замешкалась, и я нетерпеливо обернулся, дойдя до невысокого забора. Она стояла на тропинке, что вела к дому, и смотрела на него. Невольно я прирос взглядом к ее точеному профилю, к острым скулам и к завитку светлых волос, который выбился из прически и теперь щекотал ей шею. Она постоянно отмахивалась от него, а я почувствовал, как зачесалась, заболела ладонь от нестерпимого желания подойти к ней и отвести за нежное ушко этот проклятый завиток...
— Миледи! — мой голос прозвучал неподобающе грубо и резко. — Прошу, не задерживайтесь!
Она вздрогнула и обернулась, и я мог бы поклясться, что ее взгляд потух, когда она посмотрела на меня.
— Иду... — больше прочел я по губам, нежели услышал и опустил ладонь на забор и сжал с такой силой, что деревянные острые колышки до боли вонзились в кожу.
— Эвелин, детка...
Голос миссис Фоули прозвучал раскатом грома посреди ясного неба. Я вскинул взгляд: женщина стояла на крыльце, а Эвелин уже спешила к ней, бежала, приподняв подол платья двумя руками.
Дьявол, ей нельзя бегать!
Разозлившись, я бросился следом.
— ... о пропавших девушках...
Когда я подоспел к крыльцу, она и миссис Фоули уже о чем-то шептались. Женщина отпрянула, едва меня увидев, но Эвелин мягко, настойчиво придержала ее за запястье.
— Лорд Беркли хочет помочь вам, миссис Фоули, — тихо сказала она.
Помедлив, мать Джеральдин со вздохом посторонилась и пропустила нас в дом. Я удивился разительной перемене по сравнению с нашим самым первым визитом. И в окружающей обстановке, и в облике миссис Фоули. Она словно постарела на десять, пятнадцать лет, а от прежнего порядка и чистоты не осталось ни следа.
Было грязно, по полу катались пушистые комки пыли. Обеденный стол был неряшливо накрыт испачканной скатертью, которую покрывало множество пятен. На тарелках лежали остатки старой трапезы — кажется, вчерашней, если не раньше. В помещении стоял затхлый запах. Очевидно, здесь давно не проветривали.
Эвелин тайком поморщилась и прикрыла ладонью нос, а я решительно прошел к окну, что выходило на сад, и распахнул его.
Миссис Фоули даже не возразила. Лишь проводила меня взглядом, махнула рукой и рухнула в мягкое, низкое кресло. Спрятав в ладонях лицо, женщина заплакала, а Эвелин тотчас поспешила к ней, опустилась на колени прямо на грязный пол, не побоявшись запачкать платье, и стиснула ее руки.
— Это не Джеральдин... — услышал я сквозь рыдания. — Письма писала не Джеральдин... где моя девочка?!
Глава 19
Леди Эвелин
— Письма?
Резкий голос Беркли заставил бедную миссис Фоули вздрогнуть. Я подняла голову и бросила на него неодобрительный взгляд, но он даже не посмотрел на меня.
Он был раздражен и прямо с утра пребывал не в духе.
— Какие письма? Их было больше, чем одно? — спросил он, хотя она не ответила даже на первый вопрос.
Затем Беркли подошел к креслу и, вновь на меня не взглянув, протянул руку. Я вспыхнула и решила, что встану сама, чем буду принимать его подачки, и ладонью уперлась в подлокотник. Голова все же закружилась, когда я выпрямилась, и я почувствовала на локте жесткую хватку мужчины. Затем услышала недовольный скрежет зубов.
Он так их в крошку сотрет...
Беркли отконвоировал — да-да, именно это слово — меня к ближайшему стулу и вновь посмотрел на миссис Фоули. Та уже отняла ладони от лица, и теперь крупные слезы текли по ее щекам непрерывно.
— Пришло второе... — глухо выдавила она, — не так давно...
— Вы потому не желали со мной говорить?
Миссис Фоули отвернулась и принялась комкать в ладонях заляпанный подол платья. Беркли же усмехнулся, и я вскинулась, метнула в него гневный взгляд. Да почему он так груб с несчастной женщиной?! Она столько пережила!
— Покажите второе письмо, — еще и говорил с ней в приказном тоне.
К моему удивлению, миссис Фоули послушалась и встала с кресла. Когда она скрылась в соседней комнате, я повернулась к Беркли, чтобы сделать ему замечание, но он, словно предчувствуя, отошел к окну и стал ко мне спиной. Я увидела лишь его стиснутые кулаки и фыркнула.
Что же, раз ему так угодно, и слова больше ему не скажу!
Миссис Фоули вернулась, держа в дрожащих руках маленький, потрепанный конверт.
— Вот, милорд, — всхлипнув, передала ему Беркли, а тот вдруг взял его неожиданно мягко и кивком указал ей на кресло.
— Благодарю. Вы присядьте и не волнуйтесь.