— Не зря служишь в жандармерии, — я нарочито спокойно принялся намазывать масло на хлеб.
— Дик, — тот покачал головой. — Кронпринц, может, тебе и благодарен за прошлые свершения, но всё имеет свои границы. Если ты ещё раз во что-то впутаешься, он может оказаться не в силах тебе помочь.
Я недовольно фыркнул.
Если.
Хорошее слово.
Жаль, что я «уже». И благодарить за это стоит леди Эвелин.
— Знатная дама в беде. Кто я такой, чтобы ей не помочь?
— Ты? — Эван откинулся на спинку стула и окинул меня взглядом, словно видел впервые в жизни. — Ты неверующий циник с невыносимым характером и высокомерным выражением лица. Даже я порой испытываю желание по нему ударить.
— Благодарю покорно за рекомендацию, мистер Эшкрофт, — я шутливо поклонился.
Эван некоторое время молча, лишь его взгляд делался все мрачнее и мрачнее.
— И все же, Дик? Ты никогда не слыл спасателем девиц и барышень. Так в чем же дело сейчас?
— В этот раз все иначе.
— Как иначе? — Эван не унимался.
— В некотором роде я ей обязан.
— Да кому, разрази тебя гром?!
— Леди Эвелин, — нехотя я назвал имя безумицы.
— Леди Эвелин Невилл?! — у друга, как и ожидалось, перехватило дыхание и закончились слова, которыми он подавился. —Егодочери?!
— Леди Эвелин Рэйвенкрофт. Титул герцога после казни был предан забвению, ей оставили лишь фамилию, — я занудно поправил Эвана.
— И чем ты ей обязан?
Я посмотрел в его светлые глаза, в которых сейчас бушевало множество чувств, и коротко, на выдохе ответил.
— Жизнью.
Эван подавился чаем, которого неудачного глотнул, и закашлялся.
— Когда она успела спасти тебе жизнь? Она на добрый десяток лет тебя младше...
— Строго говоря, жизнью я обязан ее отцу. Но мертвым долг выплатить невозможно, и потому я собираюсь сделать это с леди Эвелин.
— И как все это связано? — друг проницательно прищурился: за четырнадцать лет службы в жандармерии он привык ко всему относиться подозрительно. — И чем именно ты обязан герцогу? Я впервые слышу это из твоих уст, а ведь я считал тебя твоим близким другом.
И единственным другом.
— Неведение — это благо, — насмешливо отозвался я. — Когда-нибудь я тебе расскажу, но пока будет лучше, если ты прекратишь задавать вопросы.
Эван криво усмехнулся.
— Иными словами, я должен молча доставать из секретных архивов документы по твоим запросам и ничего не спрашивать?
— Было бы идеально, — с напускной чопорностью отозвался я и промокнул губы салфеткой.
— Забудь, — друг покачал головой и потянулся к сыру. — Чувствую, ты снова лезешь туда, куда не следует, Дик, — он неодобрительно покосился на меня, но я притворился, что увлечен едой.
Впрочем, я разделял это чувство.
Вчера, когда я чудом оказался в нужном месте и в нужное время и вытащил эту безумицу из цепких лап Эзры, встреча с ней застала меня врасплох.
В клуб я поехал с единственной целью: выплеснуть злость, раздражение и усталость, что копились внутри уже какую неделю. Но получилось, что я лишь их преумножил, когда узнал в девушке, валявшейся на грязном полу в том коридоре, леди Эвелин, с которой твердо не собирался больше встречаться после ее дневного визита.
Уже после того, как я выгнал ее из своего рабочего кабинета, я осознал,чейона была дочерью.
Первым порывом было догнать ее и поговорить. Потом я решил, что нанесу визит домой — как и полагалось. Познакомлюсь с ее дедом. Даже попробую взяться за это ее глупое дело: я был солидарен с жандармами, что пропавшая подруга сбежала с любовником.
Тогда я даже не соотнес имя подруги с именем другой девушки.
Мало ли в городе девиц по имени Джеральдин?
Занятное совпадение, подумал я. Ведь в клубе, который я регулярно посещал, также трудилась Джеральдин. Помогала хозяйке зала с гостями, приглядывала за особо подозрительными и звала мордоворотов, если дело доходило до драки.
А теперь выходит, что Джеральдин, с которой я сталкивался каждую среду, и Джеральдин, о которой мне рассказала леди Эвелин — ее пропавшая подруга по пансиону — одно и то же прекрасное создание.
А сумасбродная девица нажила себе врага в лице Эзры за несколько минут. Похоже тому, что представляет из себя жизнь и что следует остерегаться мужчин, их в пансионе не обучали, и юные леди выпускались из него, будучи совершенно оторванными от реальности.